– Ты?! – я обалдело уставился на эсерку, которая была одета под мещанку. Простенькое, серое платье, замызганный полушубок. На голове – цветной платок.
– Я! Специально приехала посмотреть, правда ли?
– Что правда?.. – я затащил Елену внутрь, захлопнул дверь. – С кем Алексей?
– Мальчик с Распоповым, учится играть в чижика… – девушка достала из кармана часики, посмотрела на них. – Точнее, учился. Сейчас спит.
– Ты должна быть с цесаревичем! – прошипел я ей в лицо. – Ты что творишь?!
– Это что ты творишь?? – прошипела в ответ эсерка. – Взял себе Танееву в любовницы и думаешь, я не узнаю?! Где она?
Елена пробежалась по приемной, зашла в кабинет.
– Окстись! Шесть утра! Анна устроилась ко мне секретарем. Я ей обещал помочь, когда жил во дворце…
Какой дурдом! Страна входит в эпохальный период, я везу публиковать важнейший после «Русской правды» документ в истории России, а тут Елена с ревнивыми бреднями.
– А это? Это что? – девушка кидает на стол номер «Кабацкого листка», низкопробной желтой газеты. В ней целая статья посвящена персонально мне. И Танеевой. Ее называют госпожа Т. Журналист прямо намекает, что старец соблазнил и увел прямо из-под венца фрейлину двора. Скандал!
А ведь я даже не прикоснулся к Анечке. Хотя та и намекала. Во дворце зашла в мои покои полураздетой, спрашивала, не надо ли чем помочь. Но я работал над правками к Конституции – мне было не до утех. А теперь обидно. Так хотя бы за дело полоскали.
– Ложь! От начала до конца, – отмел я подозрения Елены. – Ничего промеж нас с Танеевой не было! Богом клянусь!
Я перекрестился. После чего взял икону из красного угла, поцеловал.
– Ну, раз так… – эсерка в удивлении покачала головой.
– Елена Александровна! – я умоляюще сложил руки. – Езжай обратно! Завтра вам возвращать Алексея. Кстати, мальчик сможет вас опознать?
– Нет. Как ты и велел, мы надевали на лица шелковые маски. И ему тоже – вроде как игра.
– Тогда срочно езжай назад. Как только все будет готово, дай знать.
По пустым утренним улицам я почти мгновенно домчался до редакции «Слова», текст Конституции тут же начали заверстывать.
– Эпохально! Я прямо поверить не могу… – Перцов прыгал от счастья и даже позвал Адира сфотографировать сначала меня, а потом себя с листами Основного закона. – Мы считай вошли в историю! Да что вошли… Вбежали!