Следом из дверей куба вышли другие – представители иных форм жизни, каждая из которых вызывала отдельное чувство: непонимание, тревогу, удивление, восхищение. Были те, чьи тела мерцали светом, и те, чья форма не поддавалась описанию. Они двигались спокойно, без спешки и напряжения. Все было настолько непривычным, что уму требовалось время, чтобы просто зафиксировать происходящее.
Как и большинство жителей нашей страны – да и, как думали, всей планеты – мы следили за выступлением пришельцев. Все телевидение, интернет, каждый медиаканал или страница новостей – все было переключено на них. Никаких других тем. Ни политики, ни экономики, ни прогнозов погоды. Только они.
Суть их речи сводилась к следующему: в ближайшее время на Земле будут открыты обучающие центры. Каждый, кто захочет, сможет пройти через это обучение. Им пообещали объяснить, как устроена Осознанная Вселенная. Они произнесли это без пафоса, без нажима. Но смысл был ошеломляющим: нам предложили выйти за пределы привычной картины мира. Без условий или ограничений – просто откроют двери, и ты сам решаешь, входить или нет. Это было ошеломляюще. Мы молчали. Я чувствовал, как сжались пальцы жены, как дети присели на диван почти синхронно, будто интуитивно поняли: привычный уклад только что сместился. Нас переполнял шок – чувство, которое, похоже, испытывал каждый член нашей семьи. Не страх, не паника, не радость – именно шок. Застывшее внутри осознание того, что уже ничего не будет, как прежде, и нечто необратимое началось. И никто не знал, в какую сторону все повернется. Только одно было ясно: мы стали свидетелями начала новой эпохи.
Прошли неполные сутки с момента того самого выступления, и мы уже успели обсудить все между собой. Разговоры не прекращались ни утром, ни днем, ни вечером. Переговаривались за завтраком, в машине, на ходу, во дворе, даже в переписках с родственниками. Все старались осмыслить происходящее – но, сколько бы ни говорили, ясности не прибавлялось. Впечатлений было море. Мы вспоминали лица существ, слова троицы, структуру их речи, странную неподвижность, необычные звуки за кадром трансляции, которые позже кто-то назвал фоновыми кодами.
Но чем больше мы это обсуждали, тем острее ощущалось: мы ничего не понимаем. Никто не знал, как себя вести. Обычные планы – поездки, работа, учеба детей – потеряли конкретность. Мы не отменяли их, но словно отложили в сторону. И сами не знали, надолго ли. Мы были в замешательстве. Все вокруг продолжало существовать – дома стояли, машины ездили, магазины работали – но внутри происходило сдвижение, как будто старый мир медленно отступал, оставляя место новому, еще не оформившемуся.