– Какие вещи?
– Старинные. Крестьянские. Сундук с одеждой, иконами…
Пауза.
– Сэр, а вы уверены, что это не ваши вещи?
– Конечно уверен! Мне что, сто лет?!
– Мм… – голос становится осторожным. – А вы могли бы приехать к нам в офис? Есть некоторые… нюансы по вашему дому.
Нюансы?
КАКИЕ нюансы?!
Когда в новом доме есть "нюансы" – значит, дом не такой новый, как кажется.
Еду в офис "Премиум Строй". Стеклянное здание в Москва-Сити, все блестит и сверкает.
Меня встречает менеджер Алексей Викторович. Костюм за двести пятьдесят тысяч, часы как мой годовой доход.
– Максим Сергеевич, присаживайтесь. Кофе будете?
– Хочу объяснений. Откуда в моем доме чужие вещи?
– Понимаете, – он неловко кашляет, – при строительстве иногда… обнаруживаются артефакты прежней застройки.
– Какой прежней застройки? Здесь было поле!
– Ну… не совсем поле. – Он достает папку с документами. – Здесь была деревня Березки. Мы ее… реконструировали.
– Реконструировали? Или снесли?
– Официально – реконструировали. Жителей переселили с компенсациями…
– А неофициально?
Он смотрит на меня долго. Потом:
– Неофициально… был один инцидент. Последний житель отказался переезжать. Пришлось… принуждать.
– Степан Корнилов.
– Вы… откуда знаете?
– Интернет. Он умер при сносе дома.
– От сердечного приступа, – быстро говорит менеджер. – Естественная смерть.
– На месте которого теперь мой дом.
– Да, – тихо признается он. – Ваш дом построен на фундаменте его избы.
НА ФУНДАМЕНТЕ ЕГО ИЗБЫ!
Вот почему система показывает печку вместо кондиционера!
Вот почему в подвале лежат крестьянские вещи!
Мой дом СТОИТ НА КОСТЯХ!
"Стоп… а это же…"
– И вы об этом не предупредили покупателей?
– Зачем расстраивать людей? – менеджер разводит руками. – Дом новый, современный. Прошлое не влияет на настоящее.
Не влияет?
А как же призраки в записях?
Как же детский хор по ночам?
Как же поведение Кати?
– Максим Сергеевич, – менеджер наклоняется ко мне, – если вещи в подвале вас беспокоят, мы можем их вывезти.
– Можете?
– Конечно. Просто утилизируем как мусор.
Как мусор?
Чьи-то жизни, чья-то память – как мусор?
– А если я не хочу их выбрасывать?
Он удивленно смотрит на меня:
– Зачем вам чужой хлам?
Чужой хлам…
Но почему тогда Катя держала детскую рубашку, как родную?
Почему у меня самого, когда я смотрел на косоворотку, екнуло сердце?
– Скажите, – говорю я, – а у других жильцов такие же… артефакты?