К вечеру во дворе собрались все: Павел принёс гитару, Галя – корзину с яблоками, Настя – новую сказку, которую она придумала по дороге домой. Маша слушала, как взрослые поют, а дети смеются, и вдруг почувствовала, что круги на асфальте начинают светиться – неярко, но достаточно, чтобы увидеть их даже в самом густом тумане. Она подошла к самому большому кругу, нарисованному у костра, и положила в центр перо, найденное утром. В этот момент по двору прошёл лёгкий ветер, и все замолчали, будто ждали, что случится что-то необычное.
Вдруг из тумана вышла женщина в длинном плаще – та самая, которую Павел видел накануне. Она не сказала ни слова, только улыбнулась и кивнула Маше, а потом медленно обошла круг, проведя рукой по его краю. Круг вспыхнул ярче, и в воздухе раздался тихий звон, похожий на музыку далёких колоколов. Женщина исчезла так же внезапно, как появилась, а на месте, где она стояла, остался маленький камень, гладкий и тёплый, как сердце, только что вынутое из ладони.
Когда все разошлись по домам, Катя долго не могла уснуть. Она слушала, как за окном кто-то тихо поёт, как в подвале что-то скребётся, как по стенам ползут тени. Ей казалось, что круги, нарисованные днём, светятся в темноте, защищая дом от всего плохого. В какой-то момент ей показалось, что она слышит тихий смех – не страшный, а скорее добрый, как будто кто-то благодарит её за то, что она не боится. Катя улыбнулась во сне, и в этот момент за окном на мгновение вспыхнула маленькая искра, которую никто не заметил, но которая осталась в памяти, как обещание: даже в самом густом тумане можно найти свет, если не бояться идти вперёд.
В этот день небо было затянуто ровным серым пологом, словно кто-то нарочно укрыл город от солнца, и даже туман казался не таким подвижным, как обычно, а застывшим, густым, будто его выдули из глубины земли и он теперь не собирался уходить. Катя проснулась от ощущения, что в комнате стало холоднее, чем обычно, хотя окна были плотно закрыты. Она медленно встала, надела тёплый свитер и долго стояла у двери, прислушиваясь к странному скрипу, который то замирал, то вновь возвращался, будто кто-то осторожно водил ногтем по стеклу. Сергей уже был на кухне, он молча пил чай и смотрел в окно, где на стекле проступали новые узоры – теперь они были не похожи на карту, а скорее на паутину, в центре которой кто-то вырисовал маленький круг, а от него расходились лучи, как у солнца, только холодные и острые.