Сердце колотилось, как пойманная птица. Нёраш прижал ухо к холодному камню прямо над трещиной, пытаясь сквозь гул услышать голос духов-хранителей или шёпот предков. Вместо ожидаемого шёпота, раздался гортанный, прерывистый, скрежещущий звук. Словно где-то глубоко под землей перекатывались и сталкивались камни, скрипели гигантские жернова, или тёрлись друг о друга челюсти невиданного чудовища. Звук был лишен смысла, но переполнен зловещей интонацией. Нёраш ощутил, как по спине побежали ледяные мурашки, волосы на затылке встали дыбом. Казалось, сам воздух вокруг сгустился и стал враждебным.
− Кто вы? – выдохнул он, едва шевеля губами. Голос предательски дрожал. – Что хотите сказать? Чьи это знаки?. И тогда его накрыло. Не видение, а целый потоп. Словно вселенная боли, жертвы и гнева обрушилась в его сознание, смывая границы «здесь» и «сейчас».
Давным-давно, когда мир был молод и хрупок, как скорлупка, а небо касалось вершин самых высоких гор, на этой земле жило племя людей. Их имя стёрло время, но легенда осталась: они жили в согласии с небом, с ветром, с шёпотом трав. Они слышали песни камней. Но однажды боги, обитавшие за радужной завесой небес, разгневались. Причины канули в Лету: может, люди стали слишком горды, может, забыли старые обеты, а может, боги просто заскучали и захотели зрелища. Решение было страшным: затопить землю, смыть неугодных, как грязь с ладони. Великие воды поднялись из бездн и с небес. Океаны вышли из берегов, небеса разверзлись потоками. Леса падали, как скошенная трава, селения превращались в ил, вопли людей тонули в рёве стихии.
Тогда последний луч света в грозовой туче божественного гнева – Ким, младший сын самого Бога Ра, Солнцеликого, спустился с небес. Он был последним, кто верил в искру добра в человеческом сердце. Увидев гибель всего живого, Ким встал на пути несущегося водяного вала, поднявшегося выше гор. Он простёр свои могучие руки, как щит, и закричал в небеса, и его крик был подобен раскату грома: «Я стану их щитом! Возьми мою жизнь, но пощади их!». И началось Превращение Кима. Плоть его начала твердеть, кожа серела, трескалась, как пересохшая глина. Волосы спутывались, темнели, превращаясь в корни деревьев, врастающие в землю. За три дня и три ночи, под ледяным ливнем и ударами волн, Ким стал горой. Высокой как само небо, к которому он взывал, и крепкой, как его клятва. Гора встала грудью на пути потока, приняв на себя всю ярость вод. Она дрожала, но стояла. В её каменной груди, в самой глубине, билось сердце – огромный кристалл красного кварца, пульсирующий огненным светом, символ его нерушимой любви и воли.