Урто поднялся первым из группы старейшин, сидевших у главного костра. Голос, всегда твёрдый и властный, дрогнул, выдавая страх и надежду: «Нёраш? Ты… ты вернулся. Ты нашёл имя? Дай нам слово, чтобы назвать дом!»
Шаман остановился у самого края кострища, не переступая черту света. Пламя отражалось в его глазах. Он медленно, с усилием разжал ладонь, которая была белой и холодной на фоне черных ногтей. В ней, как крошечное солнышко, лежал кварцевый камешек, пронизанный алыми жилками. Он казался невероятно хрупким и бесконечно важным в его почерневшей руке.
Земля… – начал шаман, и его слова повисли в напряженном воздухе, густые и тяжелые, как дым костра. – …она говорит не голосом ветра или зверя. Она говорит… камнями. Она помнит. Он сделал паузу, переводя дух. Люди замерли, боясь пропустить слово. Даже дети притихли, прижавшись к матерям. Она помнит, как великан Ким стал горой. Помнит его любовь, ставшую камнем. Помнит, как его сердце, кристалл чистой воли, раскололось на две части ударом божественного гнева. Помнит два родника, что забили из его ран – один из слёз и суда, другой… из надежды и милосердия.
Илана невольно прижала к груди маленькую деревянную фигурку Ведь-Авы,. Её брат, Лемпо стоял рядом, не сводя пристального, испуганного взгляда с почерневших ногтей шамана. Его рука лежала на рукояти ножа.
Здесь, – Нёраш поднял камень кварца над головой. Маленький кристалл поймал отблеск костра, и алые жилки засветились изнутри, как капли крови. – Здесь, где встречаются воды мёртвого камня и живой надежды, где река поёт свои вечные песни о крови и свете… Он обвел взглядом замерших людей, его глаза казались бездонными. …эта земля зовётся Ким-Ра. В честь Кима, сына Бога Ра. Здесь место, где сердце камня… бьётся в такт реке. Где каждое биение – напоминание о жертве и испытании.
Тишину, наступившую после этих слов, разорвал пронзительный крик чайки, пролетавшей над рекой. Звук был таким неожиданным и резким, что многие вздрогнули.
Старейшина Мора, сидевшая у огня на почётном месте, медленно кивнула своей седой головой. Её морщинистое лицо выражало глубокую задумчивость. Ким-Ра… – протянула она, и в ее голосе звучала ностальгия. – Так звали и наше первое стойбище у далекого моря, когда мир был моложе… Там, где волны лизали камни…