– Со сломанными кистями одеваться будет непросто, – Робер с огромным трудом нашел в себе силы выбраться из этого омута. – Я не могу прислать на помощь женщину: в Сен-Валери их нет. Примешь помощь от мужчины?
Жюстин покраснела.
– Я справлюсь сама, монсеньор. Епископ оказался неумелым палачом. Ему удалось сломать только одну кость в левой руке. Правую лишь вывихнул, я уже ее вправила. Экая досада, верно? – добавила она с ехидцей, имея ввиду, конечно, не незначительность полученных увечий, а свою способность одеться без помощи посторонних, и тут же прикусила язык.
Очень неразумно дразнить человека, от которого буквально зависит, казнят тебя в огне или нет. Кардинал, впрочем, на издевку не отреагировал. Он кивнул даже с каким-то облегчением и стремительно развернулся к выходу.
– Я бы очень хотел, чтобы ты оказалась невиновной, – все-таки проговорил он напоследок, шагнув в дверной проем.
Жюстин, размышляя о том, что это сейчас было, осталась одна.
Я раньше видел этот чистый взгляд
На фресках храма в светлый час служенья.
Развейся, колдовское наважденье!
В чем пред тобой, о, Боже, виноват?!!
В свою келью Робер поднимался в полном смятении. Жюстин! Епископ! Жак в петле! Жюстин! Ведьма?! Но ее взгляд… такой открытый и честный! Такой невинный.
Все, что кардинал смог прочесть по лицу девушки, убеждало: она в застенках Сен-Валери по какой-то чудовищной ошибке! Взгляд серых глаз, тот самый взгляд, казалось, преследовал его. Робер тряхнул головой, стараясь избавиться от этого наваждения, но ничего не вышло.
– Буду справедлив! – произнес он вслух с какой-то агрессивной решимостью. – Буду непредвзят! Во имя Святого Престола! Во имя веры! Ради… ради ее бессмертной души!
Да, именно так! Даже если подтвердится, что Жюстин ведьма, что она действительно занимается чернокнижием, что она заслуживает лишь искупительного и всеочищающего огня, – он самолично даст распоряжение подготовить костер. Ведь это спасет ее душу! Она очистится от скверны и обретет царствие Небесное.
Но лучше бы Жюстин оказалась невиновной!.. О, насколько лучше был бы этот вариант!
– Да почему тебя так беспокоит ее судьба? – снова заговорил сам с собой Робер.
Действительно, с кем можно обсуждать подобные вопросы? Единственное доверенное лицо в таких случаях – ты сам.
– Уж не испытывают ли небеса крепость твоей веры? Силу данных тобой обетов?