– Ступай вперед! – он мгновение поразмышлял, как подбодрить паренька, но ничего особо не придумал. – Морис, да? Не трясись ты так! Лучше топай быстрее.
Робер захлопнул дверь, нимало не позаботившись о том, чтобы ее еще и запереть. Дураков, пожелавших обчистить келью кардинала, не нашлось бы во всей Нарбонне. Допустим, воров здесь не сжигали на кострах инквизиции. Но оказаться повешенным за кражу из кардинальской кельи – участь, совсем немногим лучшая. Да и то сказать: чем там поживиться? О том, что их кардинал весьма умерен, даже аскетичен, в Нарбонне знали все. Смешно сказать, в отличие от своего парижского коллеги, у Робера в Нарбонне даже не было своего дома. Жил в базилике, работал в базилике, трапезничал в базилике, вместе со всеми. Роскошью себя не окружал и не давал того же остальным. Специальных эдиктов на этот счет не существовало, но держать ответ под пронзительным взглядом льдисто-синих глаз кардинала, зачем, мол, тебе расшитый золотом камзол, когда не у каждого в Нарбонне сегодня на столе есть хлеб, могли лишь немногие. А в Сен-Валери таких не было вовсе.
Тело бедолаги Жака действительно висело под самым большим колоколом, немного качаясь в опутавших его вокруг шеи и под мышками веревках. Рыжая вихрастая голова завалилась набок, язык высунулся из приоткрытого рта, оттуда же маленьким ручейком стекала еще не высохшая струйка слюны, оставив мокрое пятнышко на простой холстяной рубахе. Еще одно пятно, сильно больше в размерах, расплывалось на штанах.
В причудливом свете раскачивающейся на цепочке лампадки, которую кардинал прихватил с собой, Жак отбрасывал пугающие тени, пляшущие на голых стенах звонницы и на блестящей меди колоколов. Всматриваясь в этот дьявольский танец, здесь, сейчас, можно было легко поверить в каких угодно демонов.
Кардинал поежился, чувствуя себя неуютно. Каково пришлось его провожатому, оставалось только догадываться.
– Место ему за оградой8, – прошептал тот. – Грех-то какой!
– По-твоему, похоже, что парень сам повесился? – невесело усмехнулся Робер.
– Верно, так, Ваше Высокопреосвященство, – всхлипнул Морис. – Иначе кто бы осмелился…
– Убить этого мальчишку? Здесь, в храме? – изогнул бровь Робер. – Действительно, кто бы… Знаешь, да кто угодно! Может, ты?
Морис в ужасе попятился и замотал головой так быстро, что она, казалось, должна была спрыгнуть с плеч и закатиться в дальний угол. Кардинал понял, что переборщил.