то неба глотнув,
исчезала я и рождалась сызнова,
соблазненная вызовом
над землёю парить
летягой-зверушкой, палевкой одно-лаповой,
то с подвесом одноламповым
в рассеянном свете
облачной я неслась норушкой прямиком
к сказкам от Древнего Востока,
красиво, слегка одиноко,
потом пустыней желтой
долго брела я без вина и воды,
а «холмы это край земли»,
вдруг значок от wi-fi
всплывает гигантской такой волной,
бурлящей четверть-кругами,
и в этом вай-фае
ближняя четверть круга
раскачивает огромную бутыль
с чудищем безобразным внутри,
и оно мне грозит,
когтями отстукивает по стеклу,
растопыривает их, снова стучит,
сейчас, мол, всё взлетит,
вцепилась я в лампу-подвес,
давай бубнить невпопад, уговаривать невесть кого,
чтоб стало вокруг светло,
Гудзоны, Манилы,
Аргуни, Амуры, пусть станет вокруг светло,
чтоб не замело
путей туда и назад,
туда, где влюбленная я мечтала у твоих сидеть ног,
дивный такой Восток,
и назад, где любовь
даже маленькая (открылось это с тобой)
может быть безумно большой,
пусть все вернется, пусть,
а с Кафкой вечерним или утренним брютом
как-нибудь разберусь.