Тишина «Рюсэйдзё» после ложного срабатывания датчика не просто нависла – она впиталась в скафандр, стала вязкой субстанцией, заполняющей пространство между кожей и композитным пластиком шлема. Слово KIKAI на экране планшета Олега погасло, оставив после себя лишь мёртвую линзу и бездонную пропасть вопроса. Мы двинулись дальше по коридору к Командному центру, но каждый шаг по решетке пола отдавался не в ушах, а в костях, в вибрации грудной клетки, словно станция пыталась говорить с нами на языке низкочастотного гула, который не улавливали микрофоны. Бортовой компьютер с "Вао" молчал, его панические предупреждения сменились на леденящий статус: ВЫСОКАЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ. КОЭФФИЦИЕНТ ПОНИМАНИЯ СИТУАЦИИ: 0.12. РЕКОМЕНДАЦИЯ: НЕМЕДЛЕННАЯ ЭВАКУАЦИЯ. Рекомендация, которую мы проигнорировали с молчаливого кивка Алексея. Приказ Орднунга, – подумала я, глотая комок сухости в горле, – этот цифровой фетиш, эта абстракция из нулей и единиц, принесённая издалека людьми, уверенными в своей власти над реальностью. Они велели найти причины, по которой японцы спешно бросили эту дорогостоящую космическую станцию. Адская ирония: мы охотимся за призраком утекшего знания, в то время как сама станция кажется материализовавшимся кошмаром информации, вышедшей из-под контроля, воплотившейся в патологическую плоть и пульсирующий разум, который отказывается быть расшифрованным. Ощущение наблюдения не покидало; это было не чувство чьего-то взгляда, а давление самой среды, словно воздух (вернее, его космическое отсутствие) стал проводником чужого внимания.
Переход в Командный центр обозначала массивная двойная дверь. Зловеще. Двери были частично открыты, заклинившись в искривленном проёме. Металл вокруг стыка был не просто покрыт теми же серыми наростами – он сросся с ними. Пульсация здесь была сильнее, почти ритмичной, как замедленный пульс спящего гиганта. Наросты были толще, влажнее на вид под лучами фонарей, испещрены сетью тёмных прожилок. Не коррозия, не плесень, – отметила я про себя, сканируя поверхность боковым сенсором скафандра. Морфология ближе к колониальной ткани, к ризоме гриба, но с включениями металлических кристаллов. Биомеханический симбиоз на уровне, который наши учебники назвали бы научной фантастикой. Мы протиснулись внутрь, ощущая, как скользкая поверхность наростов на мгновение касается брони скафандров. Олег сдержанно выругался.