И вот одноглазая ключница говорит мне «я наконец-то выбралась из сортира, поздравь меня». По этому поводу в особняке произведен был особливо шумный и пышный праздник. И фейерверк был, и из маленькой пушечки вдоль коридора палили, после чего моя клетушка, где я обитаю, наполнилась зловонным дымом. Мои нежные уши до сих пор звенят, и я не очень-то соображаю, что происходит вокруг. И вот он ловит, ловит меня своими кривыми косолапыми ручищами, а я такая верткая и все верчусь, верчусь и не даюсь ему, а потом как бросилась по коридору и бежала до тех пор, пока одноглазая ключница не подкараулила меня и я попалась.
И вот он говорит мне «Марфа Сергеевна, я отправляюсь в Кронштадт, чтобы испытать все прелести и опасности морского путешествия. Вы знаете, я не очень-то дружу с палубой, и при первом же удобном случае демонстрирую окружающим содержимое живота своего». А я говорю ему «Вячеслав Самсонович, голубчик, возьмите меня с собою, я не стесню вас, мне бы очень хотелось бы подышать морским воздухом». Я в каюте прикорну где-нибудь на рундучке. Свернусь там калачиком, улиточкой, булавкой или булочкой сдобной. А сама думаю, может мне удасться как-нибудь незаметно прошмыгнуть мимо него и кинуться в гостеприимные балтийские волны, чтобы доплыть до какой-нибудь прибрежной благополучной страны, чтобы хоть немного отдохнуть. От этого кошмара.
А он говорит мне: «Нет, голубушка, оставайтесь-ка лучше вы здесь. Кто знает, что у вас на уме. К тому же у вас сложилась устойчивая репутация смутьянки и дебоширки, и нам никак нельзя быть вместе на людях. Мало ли что».
И вот он напялил кое-как свою чудовищную треуголку и вышел на Тепловозную улицу, где бушевал и буйствовал холодный ливень. А я все думаю «ну и ладно, я хоть высплюсь». И вот я расположилась посреди комнаты, обитой красными обоями, и предполагаю возлечь, на тахту или просто так на пол, или на кровать какую-нибудь, а старая ключница стоит рядышком, в двух шагах, и не дает мне сомкнуть глаз и все время, все время дергает меня за руку. «Не спи, не спи, красавица». Господи, ну как здесь уснешь.
Одноглазая ключница торчит рядом и тормошит и тревожит меня: «Не спи, не спи, помни про Фридлянд, красавица». Ну хорошо, хорошо. А я и не знаю, что там надобно помнить про Фридлянд, я там никогда не была, наверное, это какое-нибудь очень ужасное место.