И вот где-то далеко-далеко, за тридевять земель, ударила и бубухнула полуденная пушка, призывая всех ускорить земные и небесные дела свои, и эхо далекого выстрела допрыгало и доскакало аж до Тепловозной улицы, словно синий каучуковый мячик. «Что это значит, Вячеслав Самсонович?» – робко спросила я. «А то и значит – ответил он – что настало время всеобщей братской любви». И набросился на меня, словно одичавший сумасшедший бурундук. Вот уж не думала.
«Государь говорит – промолвил он – что несмотря на невзгоды и катаклизмы, наша жизнь становится только лучше и лучше, светлее и ярче, день ото дня, час от часу. А ведь так оно и есть, иначе и быть не может». Я просияла. «Ах как прекрасно устроен божий мир!» – пролепетала я. Манная каша благоухала на столе, и все вокруг было прелестно. И я вроде бы чувствую, что сейчас прямо вот растаю от восторга, образовав на полу небольшую лужицу. «Молчи, Марфа Сергеевна – осадил он меня – тебе ли размышлять о потаенных механизмах и шестеренках нашей премудрой Вселенной!» Ну нет конечно. Куда уж мне. Я дуреха такая.
Когда я иду по длинным и темным коридорам, кто-то дергает меня за волосы и еще за платье. «Марфа Сергеевна, Марфа Сергеевна!» Я вздрагиваю. Никого. И вот я думаю кто бы это мог быть. Старая ключница вроде бы спит? Вячеслав Самсонович, благодетель мой, тоже вот, слава богу, посапывает. Хотя сейчас кто в чем может быть уверен.
И вот я шастаю по пустынным и злым коридорам, словно заплутавшее привидение, а навстречу мне выныривает из боковой комнаты длинная и босоногая любопытная тень. «Кто вы такая?» – говорю. Молчит. «Признавайтесь!» «Я и есть Марфа Сергеевна – глаголет она – и ты станешь такою же, если задержишься здесь хотя бы на пару лишних минут». Я завопила от тоски и ужаса, белесая тень пропала и растаяла, а в дальней каморке закопошилась и проснулась одноглазая ключница и поспешила ко мне.
«Не волнуйтесь – говорит он мне – на Тепловозной улице и не такое бывает!» Я расплакалась и упала в его объятия.
«Я вернулся из Кронштадта живой и невредимый – говорит он мне, выжимая прямо передо мной внешнее и внутреннее платье – и от вас, Марфа Сергеевна, я жду скромного, но динамичного вознаграждения!» Я слегка опешила. «Нечто я вам медальку или орден навешу, Вячеслав Самсонович? Анну или Владимира? Или Железного орла? Это, как известно, прерогатива небожителей…» Да и нету у меня при себе никакой медальки. «Ну – засопел он тогда – подарите мне, Марфа Сергеевна, хотя бы один маленький поцелуй, совсем крохотный, пустяшный, если это, конечно, в ваших силах». А у меня и сил-то никаких нет. «Ну если только один…» – пролепетала я..........................................................