«Вся жизнь осталась там за дверью, которая захлопнулась раз и навсегда – подумала я – да и слона, который восхитительно и виртуозно играл на дудке, мы не услышим. Жаль, конечно». Зря я вообще пошла за ним. Ну что я в нем нашла? Зачем мне этот особняк? Кто в нем еще обитает? Надо во всем разобраться, конечно. Тут зябко и неуютно, ну да на улице еще хуже.
«Вы знаете, ангел – сказал Вячеслав Самсонович, возвращаясь с кухни – щей тоже не будет, такие уж сейчас времена. Ключница, которая их готовила, пребывает в данную минуту в очень дурном настроении». «Как жаль» – говорю. «Придется подождать до завтра – предложил Вячеслав Самсонович – зато вместо щец я могу предложить вам кое-что получше». «И что же это?» – спросила я замирающим голосом. «Любовь» – ответил Вячеслав Самсонович. Ну, я так и знала. Любовь вместо щей. Ну какая же, спрашивается, любовь на пустой желудок? «Вместо шоколаду и щец будут мои жаркие и нескончаемые объятия и многообильные поцелуи, мокрые, мокрые, нескончаемые и долгие, словно осенний проливной дождь» – огорошил меня Вячеслав Самсонович. Я буду Одиссей. А вы – Пенелопа. Ну, нет, мы так вообще-то не договаривались......................................................
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Я, наверное, сейчас умру тут от голоду.
«Я, наверное, пойду» – сказала я, комкая и расправляя невостребованную бумажную салфетку. «Спасибо вам, Вячеслав Самсонович, за приятное путешествие». Я стала осматривать столовую, соображая, в какую дверь следует выскочить и какая из них ведет на улицу. «Никуда ты не пойдешь – предупредил он меня – куда это ты голая собралась в ночной час?» На улице полно чудовищ и вообще комендантский час. Ну вот я так и знала, что этим все и закончится и никакого жидкого шоколаду никогда не будет.........................
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………
«Вам придется пожить у меня какое-то время – озадачил меня Вячеслав Самсонович – располагайтесь здесь, в этой клетушке, а я пока на бумажке накалякаю круг ваших обязанностей». Вячеслав Самсонович стал рыться в своих бесконечных боковых карманах, выискивая злосчастную бумажку.
«Но я вообще не этого от жизни хотела» – сказала я ему.