Узел - страница 5

Шрифт
Интервал


В комнате стало душно. Максим открыл балконную дверь, впустил свежий воздух. Он встал на балконе, посмотрел вниз – во дворе всё было по-прежнему: женщина кормила голубей, дети играли в мяч, старик читал газету на лавочке. Максим почувствовал себя частью этого мира, но одновременно – чужим. Он вернулся в комнату, сел на кровать и задумался, как долго ещё будет длиться это ощущение пустоты.

Он закрыл глаза, попытался представить, что будет делать дальше. В голове не было ни одного плана, ни одной цели. Всё казалось неважным, лишённым смысла. Максим встал, прошёлся по комнате, остановился у окна. За окном облака продолжали плыть по небу, меняя форму, исчезая и появляясь вновь. Он смотрел на них, пытаясь найти среди них знакомые очертания, но всё расплывалось, теряя форму.

Он снова сел за стол, взял в руки книгу, попытался читать, но слова не складывались в предложения. Он закрыл книгу, положил её на полку. На душе было тяжело, но Максим знал, что это пройдёт. Он встал, прошёлся по комнате, открыл шкаф, перебрал вещи, но не нашёл ничего, что могло бы его заинтересовать. Он снова сел за стол, посмотрел на старую фотографию, вспомнил детство, когда всё казалось простым и понятным.

В комнате стало светлее, солнце поднялось выше, заливая квартиру золотым светом. Максим почувствовал, как в груди нарастает тревога, но вместе с ней пришла и надежда: может быть, сегодня всё изменится. Он встал, подошёл к окну, вдохнул свежий воздух и улыбнулся.

Письмо лежало на полу у самой двери, будто кто-то аккуратно подбросил его в тот момент, когда Максим отвернулся. Он заметил его не сразу – сначала прошёл мимо, собираясь накинуть куртку и выйти в магазин, но взгляд зацепился за белый прямоугольник, который не вписывался в привычную картину утреннего коридора. Бумага была плотная, чуть шершавая, без марок, штампов и адреса. Максим нагнулся, поднял конверт, перевернул его в руках. Ни имени, ни обратного адреса, ни даже намёка на отправителя. Он провёл пальцем по сгибу, ощущая подушечками неровности бумаги, и вдруг заметил: на клапане кто-то едва заметно нацарапал тонкой иглой неразборчивый символ – что-то похожее на петлю или закрученный узел. Максим задумался, не послышалось ли ему, но, присмотревшись, понял: это не случайная царапина.

Он вернулся в комнату, сел за стол, аккуратно вскрыл конверт. Внутри оказался лист, сложенный вдвое. Бумага пахла чем-то знакомым – то ли старой библиотекой, то ли осенней листвой, которую только что принесли с улицы. На листе – всего одна фраза, выведенная чёрными чернилами, ровным, чуть наклонённым почерком: