Мел разлетелся, круг оборвался. Колокол зазвенел так, что стены башни пошли трещинами. Фигуры в мантиях закричали, кто-то бросился к выходу, кто-то упал на колени. Женщина с татуировкой схватила Василису за руку, её ногти впились в кожу.
– Ты не понимаешь, что сделала! – прошипела она. – Теперь всё начнётся заново.
Василиса вырвалась, схватила икону, прижала к груди. Колокол затих, башня наполнилась тишиной. Гордеев подбежал, схватил мужчину с татуировкой, заломил ему руки за спину. Женщина исчезла в тени, растворившись, будто её и не было.
Василиса стояла в центре разрушенного круга, сжимая икону. На полу остался след от мела – змея, кусающая свой хвост. Она поняла, что ритуал не завершён, но и не удался. Что-то изменилось, но что именно – она не могла сказать.
Гордеев подошёл, его лицо было бледным.
– Ты цела?
Она кивнула, не в силах говорить. В ушах всё ещё звенел колокол, а в груди пульсировала тревога. Она посмотрела на икону – на её поверхности появилась тонкая трещина, будто кто-то провёл когтем по древнему лаку.
– Мы не остановили их, – прошептала она. – Мы только отсрочили.
Гордеев обнял её за плечи.
– Тогда у нас есть время. И это лучше, чем ничего.
Василиса посмотрела на башню, на город за окном. Белая ночь не кончалась, но теперь в ней было что-то новое – тонкая, почти неуловимая надежда.
5. Тайна киота: фрагменты прошлого
Василиса не сразу поняла, что проснулась. Сон и явь сплелись в вязкую пелену, где всё казалось зыбким, неустойчивым, будто она стояла на тонком льду, который вот-вот треснет. Она лежала на диване в своей мастерской, в одежде, с нераспакованным рюкзаком у ног. За окном тянулся рассвет, серый и холодный, как простуженное дыхание города. В голове гудел звон колокола, и только спустя несколько минут она осознала: это не эхо сна, а реальный звук, доносящийся с набережной. Сердце сжалось. Вчерашняя ночь была слишком насыщенной, чтобы поверить в обычное совпадение. Она поднялась, чувствуя, как ломит всё тело, и первым делом проверила икону. Тонкая трещина, появившаяся после ритуала, никуда не исчезла. Наоборот, она стала чуть шире, словно кто-то продолжал царапать поверхность изнутри. Василиса провела пальцем по лаку – дар молчал, но под кожей вспыхнула короткая искра, как статическое электричество. Она отдёрнула руку и на мгновение увидела: пустая звонница, на полу – круг из мела, в центре которого лежит её собственная тень. В глазах потемнело, но видение тут же исчезло, оставив после себя только тревогу.