Взгляд Его не испытывал ни жалости, ни гнева. Лишь… отметение. Как геолог отмечает интересный слой породы. Этот мир был особенен. Не потенциалом. А уязвимостью. Тонкая пленка реальности здесь была изношена, как пергамент, проколота в тысячах мест древними катаклизмами и текущим безумием смертных. А под ней… под ней шевелилось Нечто. Древнее. Голодное. И очень близкое к Нему по природе.
Фокус углубился. Прошел сквозь слои атмосферы, сквозь клубы дыма и пепел пожарищ, сквозь гранитные толщи горных хребтов. Остановился на точке. Не на поле боя. Не на столице воюющей империи. На… цитадели знания. Или тюрьме? Или жертвенном алтаре?
Академия Арканум.
Она впивалась в каменистую пустошь, как гнойный нарыв на лице планеты. Не здание – кошмар, высеченный в черном, не отражающем свет камне неизвестного происхождения. Циклопические башни, увенчанные шпилями, острыми как кинжалы предательства. Горгульи на карнизах не принадлежали ни одной известной расе – их формы были биомеханическими кошмарами, слепками безумия скульптора, одержимого видениями из-за края реальности. Воздух вокруг нее вибрировал от сконцентрированной магии – древней, тяжелой, пахнущей озоном и пылью тысячелетий, пропитанной чем-то еще… сладковато-гнилостным, как разлагающееся знание. И Шепот. Постоянный, навязчивый, как шум крови в ушах, но состоящий из обрывков забытых языков, стонов и бессмысленного смеха. Он исходил от стен, от мостовой, от самого воздуха. Он был голосом камня, помнящего времена до эльфов, до войн, до разделения на Свет и Тьму.
Оно увидело не просто здание. Увидело место силы. Или место раны. Арканум стоял на перекрестке тончайших силовых линий мироздания, на месте древнего… разрыва. Разрыва, через который когда-то, в эпоху, когда этот мир был юн и горяч, попытались проникнуть сущности извне. Их отбросили. Запечатали. Но шрам остался. И Академия, построенная поверх этого шрама алчными до знания магами давно умерших цивилизаций, была не столько университетом, сколько гигантской пробкой в ране реальности. Пробкой, которая трещала по швам.
Взгляд проник сквозь мрачные стены Главной Башни – Аулис Примус. Внутри царила видимость порядка. Лекционные залы, где сухие, как пергамент, маги вещали о контроле над стихиями и истории рас, тщательно избегая упоминаний о том, что спало под их ногами. Библиотеки-лабиринты, где фолианты в кожах неведомых существ бормотали забытые заклинания и пророчества безумия. Кельи студентов – эльфов, людей, орков, драконидов, ламий, даже нескольких вампиров – кипели жизнью, надеждами, страхами, расовой ненавистью и юношескими амбициями. Они учились воевать, защищаться, убивать с изяществом, не подозревая, что их знания – детские игрушки по сравнению с тем, что дремало внизу.