– Вы та, кто нашёл мою сестру? – его голос звучал как хороший виски – с глубиной и дымным послевкусием, каждое слово формировалось где-то глубоко в груди.
– Я просто… не могла проехать мимо, – мой голос звучал тише шороха листьев.
– Вы были очень вовремя. Если бы ещё несколько минут… – он не договорил. Но взгляд стал чуть мягче. – С вами всё в порядке?
Теперь он смотрел на меня не как на случайного прохожего, а как на того, кто сделал что-то важное. Его длинные пальцы с аккуратными кутикулами сжимали телефон, и я заметила, как выступают сухожилия на его руках.
– Мистер Арно, прошу, пройдёмте, – прервала нас медсестра.
Перед тем как уйти, он ещё раз посмотрел на меня. Два ледяных глаза. Один долгий взгляд. По спине пробежали мурашки. Не от страха. От предчувствия.
– Ещё раз спасибо, мисс…?
– Софи. Софи Найт.
Мой голос дрогнул. Он кивнул. Сдержанно. Но в его взгляде было достаточно, чтобы я провела ночь, вспоминая, как он произносит моё имя.
Где-то там, за стенами больницы, его сестра боролась за жизнь. А я стояла у машины, с сердцем, колотящимся в горле, и понимала одну простую вещь: я хочу увидеть его снова. И это пугало больше всего.
Лёжа в постели, я разглядывала трещину на потолке – ту самую, что появилась после прошлогоднего землетрясения. Она напоминала очертания Италии, если смотреть под определённым углом. Простыни пахли слишком агрессивным кондиционером – "морозная свежесть", которую я купила на распродаже и теперь жалела. За окном капал дождь – не тот яростный ливень, что был раньше, а усталое послесловие к буре, монотонный звук, под который я обычно засыпала. Но не сегодня.
Сегодня каждый нерв в моём теле помнил его взгляд – голубой, как ледник, и такой же холодный. Арно. Чёрт, даже фамилия звучала как заклинание. Резко. Аристократично. Французски. Слишком красиво, чтобы не оставить следа.
Я перевернулась на бок, прижав подушку к груди. Ощущение, будто этот вечер прожигал меня изнутри. Каждый его фрагмент врезался в кожу: его голос, его взгляд, сама его опасная привлекательность. Я закрыла глаза, но перед веками стоял его образ – влажные волосы, прилипшие ко лбу, тени под глазами, делающие лицо ещё резче.
"Я хочу снова его увидеть", – призналась я себе в темноте. И это признание было таким страшным, что по спине пробежали мурашки. Не от страха. От предвкушения.