– Ампутация правой конечности на уровне средней трети плеча, – уведомил Ясень и после этого умолк. Когда-то он выдавал ей массу указаний, одна команда за другой, но к финалу ее годичной стажировки Надишь больше не нуждалась в инструкциях, так что теперь операции проходили в тишине.
Наблюдая за работой Ясеня, она забывала о том страхе и неприязни, что испытывала к нему в остальное время. Его действия были легки, точны и полны магии. Вот скальпель опустился к передней поверхности плеча, прочертив аккуратную подковообразную линию. Выступило небольшое количество крови. Надишь проворно промокнула кровь и, приподняв руку пациента, повернула ее, предоставив доступ к задней поверхности предплечья, чтобы Ясень выкроил аналогичный лоскут с противоположной стороны, на этот раз чуть больших размеров. Настал черед бицепса, и Надишь подала Ясеню ампутационный нож. Под легкими, плавными движениями инструмента мышца покорно расступалась. Надишь все еще испытывала трепет от вида столь беспардонного вторжения в живые ткани, но Ясень… Ясень, кажется, был в принципе не способен испытывать трепет. Отыскивая один за другим, он отсек нервы. Парой зажимов Надишь зафиксировала плечевую артерию. Ясень перерезал ее и наложил шелковые лигатуры. Затем они лигировали вены. Звук проволочной пилы, рассекающей плечевую кость, был неприятным, но недолгим, и вот рука уже окончательно отделилась от тела. Надишь схватила ее и положила в лоток. Ясень аккуратно выровнял плоскость опила рашпилем, установил дренажную трубку и приступил к наложению швов. Кетгут – для мышц и фасции, шелк – для кожи. Во время всех этих действий Ясень даже не вспотел, хотя кондиционер в операционной работал с перебоями. Операция закончилась.
– Пронаблюдай за ним. Затем перевезешь в палату.
Бросив взгляд на почкообразный лоток, в котором покоилась отделенная рука со скрюченными почерневшими пальцами, Ясень усмехнулся и покачал головой.
– Обратись он раньше, то, даже если бы пришлось лишиться пальца, сохранил бы руку. Кем он там работал? Грузчиком? Теперь он никому не нужен. Он безработный. Нищий.
– Вероятно, он неверно оценил собственное состояние, – пробормотала Надишь.
– Как бы не так! Его доставили к нам с температурой 42 градуса. Поврежденный палец доставлял ему массу страданий. Но он тянул до последнего, терпел, позволив некрозу распространиться на всю пятерню.