В эту ночь она спала спокойно.
На следующий день она открыла все окна. Села на полу в главной комнате. И впервые позволила себе вслух произнести всё, что болело.
– Я злюсь. Я ненавижу себя за слабость. Я боюсь одиночества. Я скучаю. Я хочу быть живой, но не знаю, как. Я не хочу быть одна. Но если это моя жизнь – пусть будет так, я останусь здесь.
Дом не ответил. Только в углу лопнул старый пузырь лака на доске, как будто воздух выдохнул.
С тех пор дом замолчал. Ни шагов. Ни голосов. Никаких больше чудес. Только уютная тишина и тепло – живое, настоящее. Только звуки её дыхания и ветра за стенами.
Соседи стали приходить на чай. Соседские дети со смехом бегали по двору. Она открыла маленькую студию для художников. Никто не спрашивал, почему ночью в доме горит свет и почему во дворе не тает лёд. Она не объясняла.
Теперь она знала: дом не исчез. Просто стал её отражением. А она – его. Больше не нужно бояться. Потому что страх – не враг, если он услышан.
Каждую ночь ровно в 2:22 раздавался стук.
Три чётких удара – негромких, но настойчивых. Как будто кто-то стучал не кулаком, а костяшками пальцев, соблюдая какую-то странную вежливость.
Катя впервые услышала его неделю назад. Тогда она решила, что это пьяный сосед перепутал дверь. На вторую ночь – проверила дверной глазок, но в тёмном коридоре никого не было. К пятой ночи она уже не спала до трёх, сидя с телефоном в руках и нервно поглядывая на часы.
И вот – снова.
Тук. Тук. Тук.
– Хватит! – крикнула она, вскакивая с кровати.
На этот раз она не стала открывать.
Стук повторился – громче. Потом ещё. И ещё.
Деревянная дверь затряслась в раме.
В прихожей висело старое зеркало в дубовой раме – бабушкино наследство. Именно в нём Катя увидела его.
Высокий мужчина в потрёпанной рабочей куртке стоял за её спиной. Лица не было видно – только тёмный силуэт. Но она чувствовала его взгляд.
Она резко обернулась.
Никого.
Когда Катя снова посмотрела в зеркало – отражение было обычным.
Но теперь в воздухе витал слабый запах дешёвого табака и машинного масла.
Катя никогда не знала своего отца.
Мать говорила, что он погиб на стройке, когда Кате было три года. Никаких фотографий не осталось – якобы все сгорели при переезде.
Но в ту ночь, после встречи с силуэтом, Кате приснилось:
Большие тёплые руки подбрасывают её вверх. Грубый смех. Запах дешёвого табака. Голос: «Кто у нас тут принцесса?»