Мадрид, 1986 год
В кабинете Дона Мигеля царила тишина. Тяжёлые портьеры цвета запёкшейся крови заглушали уличные звуки, пропуская лишь узкие лучи света от редких фонарей. Проникая внутрь острыми кинжалами, они вонзались в полумрак, оставляя на стенах и полу рваные световые раны. Всё в нём застыло во времени, словно музейные экспонаты франкистской эпохи, где стены были выкрашены в серо-зелёный оттенок, что покрывал бронетехнику сороковых, а на одной из стен криво висел портрет Франко в позолоченной раме. Одна из цепей давно порвалась, и теперь генералиссимус вечно смотрел вниз с немым укором.
Тереза сидела напротив него, держа в руках хрустальный бокал с коньяком. Жидкость отливала янтарём в свете лампы, оставляя на коже причудливые отблески.
– Георгий опять звонил, – тихо сказал Мигель.
Она не спеша сделала глоток, и коньяк растёкся жаром в её груди. Этот вкус был ей ненавистен – он напоминал старые кожаные перчатки, забытые во влажном погребе, но ей приходилось пить в его кабинете, потому что он не принимал отказа.
– Ваш московский друг слишком любопытен, – сказала она, ставя бокал на стол.
Дон Мигель резко ударил ладонью по столу, и рюмки звякнули в ответ. Этот стол знал больше, чем многие из тех, кто сидел за ним. Его вырубили из векового дуба в Наварре, в тридцать девятом. Столешница, отполированная до зеркального блеска, сохраняла былую гладкость, но на одном углу виднелся след от пули. Осколок памяти о бомбардировке, а под ним, если провести рукой, можно было нащупать выцарапанное: Viva la muerte[1]. Кто оставил эту надпись – стол хранил молчание.
– Он мне не друг, всего лишь вынужденный союзник для поддержания связей с Советским Союзом и интересуется нашими общими партнёрами. Особенно теми, кто стал умирать и почему-то ему кажется, что эти смерти слишком уж «случайные», – сказал Мигель, проводя рукой по надписи.
Тереза сохраняла спокойствие, это был не первый их разговор о тех, кто перестал быть нужен Мигелю в его бизнесе, хотя об интересе Георгия к ним она слышала впервые.
– И что вы ему ответили?
– Что несчастные случаи, к сожалению, происходят без нашего позволения. – прищурился Мигель. – Но ты же понимаешь, Георгий не дурак, он чувствует, что здесь что-то не так, и будет рыскать, как шакал в поисках добычи, но будет делать это осторожно, не своими руками, ведь я ему нужен, кто кроме меня сможет организовать ему теневую поставку оборудования в СССР под видом апельсинов.