Что за улыбка Голливудская?
– А я тебя помню, мой сладкий прокурор! Каждую ночь тебя во сне видел. Все гребанные пять лет.
– Да ты что? – делано удивилась я.
Он внушительно покивал:
– Каждую, Настя. Сначала как тебя трахаю во все щели. А потом, такую красивую и нежную, душу.
– Фух! – я показательно выдохнула. – Хорошо хоть не наоборот! А сейчас я тебе зачем? Для первого или для второго?
– Я пока думаю. Мне из-за тебя лишнюю десяточку повесили, Настюш. А потом лишних же десять лямов мне пришлось отдать, чтобы по условно-досрочному выйти. Но это не самое страшное.
Я изобразила живейшее внимание.
Странные у него понятия, конечно. Но на то он и вор.
– Зона это не самое страшное, – вдруг повторил Пророк. Нагнулся и резко схватил меня за горло. Сдавил так, что у меня пищевод прострелило болью до самого желудка. – Главное, то, что именно ты, Настюш, в этом виновата.
Задергав непроизвольно связанными за спиной руками, я захрипела.
– Так ты что, отомстить пришел, Пророк? Не думала, что ты такой банальный.
Он отпустил мою глотку, и я закашлялась.
Мужские пальцы подняли мое лицо. Прошлись по губам с силой. Оттянули нижнюю в сторону. Размазали остатки помады по ней.
– Красивая ты сука, Настена.
– Какая пошлятина, честное слово, – я всеми силами пыталась удержать лицо.
Оскалилась прямо в лицо язвительно.
А он вдруг отошел.
Просто и спокойно. Его мои слова совершенно не цепляли. Сука. Это вызывало уважение. Не зря его так рано в воры посвятили.
В настоящие.
В законе. Это не пустяковый статус. Уж я-то знала.
Он не щеночек. Он волчара. Хребет перекусит и не заметит.
Я попыталась восстановить дыхание. Шея от его захвата ныла. Синяки будут точно.
– Слушай, Настена. Внимательно слушай! – Пророк взял со столика какой-то документ. – Трюков. Алимханов. Дуров. Латыцкий. Знаешь, где они все?
Вот сейчас мне стало по-настоящему плохо.
Первые двое – опера, с которыми я работала по делу Пророка. Дуров – следователь.
Латыцкий – судья, который вынес обвинительный приговор по делу Божко-Пророка.
Но они все – мертвы.
И уже давно.
Память работала, как всегда, четко. Даты всплывали сами собой. В течение полутора лет после отправки Пророка по этапу, они все умерли.
А меня…
Меня просто вышвырнули со службы с волчьим билетом.
Подстроили порчу документов и обвинили в халатности и в несоответствии занимаемой должности.