Детские.
Но когда он наклонился, вода оказалась… красной.
И тёплой.
В ушах зазвенело. В глазах поплыли чёрные пятна. Где-то в глубине сознания разум цеплялся за последние обрывки логики:
«Это нереально. Ты спишь. Ты сходишь с ума. Ты..».
На стене в коридоре висел старый календарь – 1987 год. Листок с октябрём был оторван, но под ним проглядывало фото:
Дом №7.
На крыльце – девочка в белом платье.
А за её спиной…
Тень со слишком длинными руками.
Дверь квартиры в №12 была приоткрыта.
Из щели лился жёлтый свет и запах – лекарств, камфоры, мокрой шерсти.
Алексей толкнул дверь.
Квартира оказалась совсем другой : обои в цветочек, детские рисунки на стенах, куклы.
Десятки кукол.
Все – с вымазанными ртами.
Все – лицом к стене.
А посередине комнаты…
Кресло-качалка.
В нём – старик.
Но теперь Алексей понял.
Это не старик.
Это ребёнок.
Старый ребёнок.
Его кожа была покрыта морщинами, но руки – маленькие, пухлые, детские.
Он качался вперёд-назад, бормоча одно и то же:
«Я не пустил её тогда. Я не пущу её сейчас. Я не..».
Глаза поднялись на Алексея.
Глаза девочки с фотографии.
«…но она уже вошла в тебя», – закончил старик-ребёнок.
За спиной Алексея что-то задышало.
Часть 4. Внутри кошмара
Старик-ребёнок продолжал качаться, его глаза – слишком молодые в морщинистом лице – неотрывно следили за Алексеем. В углу комнаты стоял старый радиоприёмник, из которого лилась детская песенка, но голос был искажён, будто плёнку многократно перезаписывали:
«Раз-два-три, Марго, не спи…
Если уснёшь… проснутся они …»
Алексей сделал шаг назад, и его пятка наткнулась на что-то мягкое.
Кукла.
Теперь она лежала лицом вверх.
Её фарфоровые щёки были мокрыми от слёз, огромные глаза отражали не комнату, а его детскую спальню – ту, что он помнил из своих пяти лет. Но… этой комнаты никогда не было в его старом доме.
«Кто… что ты такое?» – прошептал Алексей.
Старик-ребёнок протянул руку – его пальцы были перевязаны нитками, как у марионетки.
Мы все здесь куклы, Алексей. Ты уже должен был это понять.
Радиоприёмник внезапно зашипел, и голос сменился – теперь это был женский шёпот, в котором Алексей с ужасом узнал собственный голос:
«Марго Григорьева. 7 лет. Исчезла в этом доме 31 октября 1987 года. Искала свою куклу. Нашла не то, что искала..».
Стены квартиры вдруг вздохнули. Обои набухли, как кожа после ожога, и по ним побежали красные прожилки. Алексей прижал ладони к вискам – в голове вспыхнули чужие воспоминания: