Она ненавидела его за то, что он отобрал у нее крылья, за то, что обманул, когда сказал, что его друзья – это и ее друзья тоже. Она жалела, что доверилась ему и вступила в его клан. Жалела, что они обменялись кровью.
Рей заставил себя оторваться от бездонных лиловых глаз, чтобы опять не сорваться на дерзкой девушке. Он с трудом сдерживал собственные эмоции, которые грозились задушить его. Он понимал, что Мира была эмоциональна и вспыльчива, но увидеть столько яда по отношению к себе в ее душе Рей не ожидал. Это разъедало его душу, отравляло все светлые чувства, которые он испытывал к лимерийке.
Похоже, отец был прав, утверждая, что все женщины были одинаковы. Они все были эгоистичными и заботились только о собственных желаниях. Они были охотницами за достатком и положением в обществе. Им нельзя было доверять.
Рей считал Миру иной, но, судя по всему, ошибся. Стоило лишить ее статуса лаоры и указать на ее новое место внизу иерархии клана, как она быстро поменяла свое отношение к нему. В ее глазах больше не было той нежности и безграничной любви, которой она делилась с ним всего несколько дней назад. Теперь они были холодны и пропитаны злостью и ненавистью.
– Капитан, что происходит? – Арош выступил вперед, но Гор остановил его, преградив дорогу рукой, и покачал головой.
Арош нахмурился и осмотрел столовую, где затихшая и явно взволнованная команда ждала развития событий. Они, также как врач, как и Мира, не понимали, что происходит. Арош обернулся к Кайтеру, но в ответ получил только пожатие плечами. Кайтер уселся на стол в стороне и что-то шепнул Маку. Штурмовик кивнул и выскочил из столовой.
– Мира, я взял тебя в команду не для того, чтобы ты бесила мой экипаж, – нарушил воцарившуюся тишину Рей, его интонацией можно было резать металл.
Сердце сжалось до боли, и горечь встала комом поперек горла. О, Мира слышала достаточно слухов, чтобы знать, с какой целью женщины попадали на этот крейсер. Она снова заглянула в ледяные темно-зеленые глаза клирка, не скрывая мыслей относительно того, что думала о его словах. Взгляд Рея стал еще жестче, холоднее, безразличнее.
Как она сдержалась и не расплакалась, когда он не стал переубеждать ее в обратном, Мира не знала. Рей действительно считал ее всего-навсего простой новорожденной, любовницей, чье время стремительно утекало. Их разговор всего несколько дней назад оказался недоразумением, произошедшим под порывом чувств. Ему было плевать на нее.