Он сел на койке, не спеша. Вдохнул воздух корабля, сухой, насыщенный фильтрацией и памятью.
Подошёл к командной консоли. Увидел объект. Его зрачки расширились, как будто перед ним – не изображение, а явление, вписанное в ткань снов.
И прошептал:
– Наконец-то.
Я знал, что ты позовёшь.
В этот момент в иллюминаторе вспыхнуло мягкое, органическое свечение. Не ослепительное – скорее, зовущая фосфоресценция, как в глубокой медитации.
Лея приблизилась к окну. Она ощущала, как под кожей шевелится странная дрожь, не от холода и не от страха, а от предела, который был преодолён без движения.
Корабль завис в абсолютной неподвижности.
Перед ним – структура, похожая на сплетённую сеть нейронов, внутри которой пульсировало слабое мягкое ядро.
Она не знала, что именно они нашли. Но в ее голове уже звучал голос, как во сне, давно забытом:
– Лея. Ты помнишь?
Тишина больше не была молчанием. Она стала диалогом.
Йоанн подошёл ближе к дисплею. Его пальцы зависли над панелью, но он не касался её. Он словно вслушивался не в интерфейс – в саму ткань сигнала. Его лицо было спокойным, но губы шевелились – он повторял про себя слова на забытом языке, как будто готовился к диалогу с кем-то, кто говорит вне времени.
– Это не артефакт, – наконец произнёс он, – это узел. Место, где идея переходит в форму, а форма обратно – в мысль. Такие точки называли «лингвистическими якорями» в старой метатеории.
– Ты хочешь сказать, – Лея не отводила взгляда, – что он… мыслит?
– Он воспроизводит. Но не копирует, а разворачивает – как память, найденную в пыли. Это реликт сознания, Лея. Не чьего-то. А самого процесса мышления, как феномена.
Корабль дрогнул, хотя двигатели были отключены. На миг стало темно, как при моргании Вселенной.
– Мы должны ввести коды, – тихо сказала Лея. – Без них нейросвязь может не выдержать попытки распознавания.
Йоанн не отреагировал. Он отступил назад и вдруг произнёс вслух:
– Алиф. Бейт. Гимель.
Она узнала этот ритм – древние знаки-протоколы, которые он изучал, восстанавливая из шумерской, коптской, юкатекской гласности…
Экран замерцал. Сердцевина структуры изменила оттенок – теперь она пульсировала синхронно с ритмом дыхания Леи. И в эту секунду – лишь в одну – она услышала голос:
– Добро пожаловать домой.
Она резко отпрянула, потеряв равновесие. Йоанн подхватил её под локоть.