Он подошёл.
Тень не излучала резонанса.
Но в ней было спрятано нечто:
контур, в котором можно было разглядеть… вопрос.
Он не знал, кто такая Лея.
Не знал, почему её образ казался знакомым.
Но когда он встал рядом,
внутри него кольнуло —
не болью,
а словно кто-то шепнул: «здесь ты уже был».
И впервые он сказал вслух:
– Кто ты?
Никто не ответил.
Но в пространстве рядом
вибрация сошлась с его ритмом.
Как будто не кто-то, а что-то сказало:
«Теперь ты можешь быть услышан.»
–
Он сел рядом с тенью
и начал говорить каждый день.
Слова не были значимы.
Они были как касания в темноте.
Пробные, хрупкие.
Но с каждым словом
ткань Зоны начинала дрожать.
А стены – становились твёрже.
Он говорил не для неё.
И не для себя.
Он говорил —
чтобы проверить,
может ли звук существовать
без цели.
Пустота начала слушать.
Но только потому,
что он не переставал говорить.
–
Однажды он коснулся края тени,
и почувствовал вспышку:
не образ,
а скорее – эмоциональный контур.
Она когда-то боялась забыть.
И потому оставила себя здесь,
как отпечаток.
И он впервые понял:
возможно, память —
это не то, что мы вспоминаем.
А то, что мы боимся потерять.
–
«Когда имя рождается в мире, где его не ждут —