– Что вам заказать? – Семён обвёл взглядом меню. – Только не говорите мне, что позавтракали.
– Нет, не завтракала. – Она явно была растеряна.
Марина не ожидала, что «вызов на ковёр» будет проходить в гостиничном ресторане с видом на Эрмитаж.
– Ну а где же ещё проводить деловые встречи? – удивился Семён, когда Марина уточняла, правильно ли записала адрес.
Сейчас она сидела напротив него за безупречно накрытым столом с крахмальной скатертью и смущалась, как школьница.
– Здесь отличные круассаны и яйца бенедикт, – он делал вид, что не замечает её неловкости, – да, и кофе отменный!
– Хорошо. – Ей вдруг захотелось ему рассказать, что она тоже отлично умеет готовить, в том числе яйца пашот в соусе бенедикт, но она просто отложила меню в сторону. Тут же к ним подошёл официант, принёс по стакану свежевыжатого апельсинового сока. Семён заказал сырники с малиновым вареньем.
Марина огляделась – в ресторане были ещё люди, не слишком много, но были. Кто-то явно жил тут, а кто-то, как и они, пришёл позавтракать.
«Какая-то совсем другая жизнь». Она смотрела, как немолодая пара за столиком неподалёку на немецком весело рассказывают друг другу, куда бы они хотели пойти сегодня. И улыбнулась.
Семён перехватил её взгляд:
– Вы знаете, о чём они говорят?
– В общих чертах, мой немецкий не так хорош, как японский. Да и акцент…
– Акцент? – Он не понял.
– Скорее всего, они австрийцы, а не немцы.
– Вот оно как, – он поставил руку на стол и опёрся подбородком, – сколько языков вы знаете, Марина?
– Ну, «знаете» – это громко сказано, – она чуть потупила взгляд, – профильных два – японский и английский. Немецкий – хуже, и испанский совсем слабенько.
– Ого! – присвистнул он. – Я ограничен только английским, мой японский весьма плачевный.
– Не скромничайте, – Марина была удивлена, – с вашим японским всё в порядке.
Он ничего не ответил.
Повисшая тишина не была тяжкой, Марина разглядывала просторный зал. Ожидание того, что её будут «песочить», улетучилось, и она почувствовала себя спокойнее. Вряд ли он пригласил её сюда, чтобы уволить. И тут же закрались сомнения – тогда зачем?