Яйца под соусом были безупречны, и она мысленно поблагодарила повара. Это была такая редкость – чтобы кто-то готовил для неё. Обычно для всех готовила она.
– Закажите себе к кофе пирожное с ореховым пралине, – Семён взялся за ажурную ручку небольшой чашечки, – ах, отличный кофе! Думаю, что кенийский средней прожарки. Я бы добавил перечную нотку. Но и так сгодится.
Он поднял руку.
– Два с ореховым пралине, – он смотрел на Марину, – да?
– Да, – пришёл её черёд удивляться, – вы так разбираетесь в кофе, что можете отличить кенийский от… от, я не знаю, какой ещё бывает. От арабики?
Он чуть скривился:
– Арабика, робуста, стенофила и либерия – это виды кофе, а Кения и Эфиопия – это страны произрастания. И конечно, кофе сильно отличается. Так же, как и от прожарки и от помола, – да много факторов. Как везли, как хранили…
– Надо же!
Марина украдкой глянула на часы – стрелка бодро двигалась к одиннадцати, но он ни словом не обмолвился об отчёте.
Она смотрела как он держит чашку, на красивые мужские руки – небольшие, с ровными, длинноватыми пальцами и аккуратно постриженными ногтями. Перевела взгляд на лицо – заострённые скулы и яркие глаза, которые в свете редкого питерского солнца казались насыщенно-шоколадного цвета, и подумала о том, что внешность у него неординарная.
Он открыто улыбнулся:
– А теперь поговорим о работе.
– Ух… – очарование улетучилось, она тут же собралась, – конечно. Как я уже говорила, я…
– Погодите, Марина, – он поставил чашечку и посмотрел на неё внимательно, – что у вас случилось?
– В смысле? – не поняла она.
– В прямом, – Семён покачал головой, – если работу делали вы и никому её не отдавали, а я в этом не сомневаюсь, то остался единственный вариант – что-то случилось именно у вас. Не бывает так, чтобы гениальный аналитик в одночасье превратился в посредственность. Не поверю.
– Э-э-э… – Ей было лестно услышать «гениальный».
– Так что?
Ей не хотелось рассказывать подробности своей семейной жизни, но и врать не хотелось тоже.
– У меня ребёнок в больнице.
– Гм… – он напрягся, – в какой? С каким диагнозом?
– Я всё исправлю, Семён, я…
Глаза напротив ждали ответа.
– В детской Раухфуса, сложный перелом, разрыв связки. Операция на следующей неделе.
– Да-а-а… дела, – он побарабанил пальцами по столу, – а велик ли ребёнок?
– Через неделю будет пятнадцать.