– Хотите пройтись? – спросил он, легко, ненавязчиво, словно предлагая подышать воздухом, а не изменить ход её жизни.
Она кивнула.
И они пошли – медленно, в такт прибою.
Той ночью Наталья долго не могла уснуть. В голове звучал его голос, спокойный, ровный, будто музыка на фоне. Она не знала, почему позволила себе пойти с ним. И почему не пожалела. Возможно, потому что впервые за долгое время не чувствовала, что должна быть кем-то – соответствовать, объяснять, оправдываться. С ним можно было просто быть.
А Владимир, сидя в гостиничном номере с видом на бухту, вдруг поймал себя на мысли, что впервые за много лет не думает о чертежах. Что лицо с веснушками и тёплыми глазами, кажется, проникло в его внутренний пейзаж, как неожиданный штрих на строго выверенном плане.
Они не знали, куда это приведёт. Но уже в тот вечер, на фоне заката и солёного воздуха, между ними что-то началось. Что-то, что не нуждалось в объяснении.
Это была лишь встреча взглядов. Но именно в таких встречах судьба делает первый мазок.
Тайные мечты
С каждым новым утром Приморский городок раскрывался перед ними с другой стороны – не как место встречи, а как пространство, в котором рождалось что-то большее. Владимир и Наталья всё чаще случайно оказывались рядом: то в книжной лавке, где она подолгу выбирала альбомы с репродукциями, то в старом кафе с деревянными ставнями, где он любил пить чёрный кофе без сахара. И всё чаще их взгляды задерживались чуть дольше, чем позволительно. Они не называли это свиданиями. Они вообще ничего не называли. Слов было мало, а смыслов – слишком много. В этой тишине, в этих случайных встречах, в её легком смехе и его коротких, но метких фразах – росло что-то живое, хрупкое. Как бутон, неуверенно пробивающийся сквозь плотную почву прошлого.
Наталья всё чаще ловила себя на том, что ждёт их встреч. Она не строила планов – боялась. Жизнь уже показала, насколько хрупкими могут быть ожидания. Но в ней зашевелилось что-то забытое: желание не просто жить, а чувствовать.
В один из вечеров она осталась в мастерской допоздна. Старая лампа отбрасывала мягкий свет на холст. Она пыталась закончить портрет, но мазки не ложились, как надо. В голове мешались обрывки разговоров, его глаза, его голос, запах его куртки после прогулки у моря. «Он слишком не мой», – думала она. «Слишком рациональный, слишком собранный. У него – карьера, контракты, а у меня – холсты и разбитые иллюзии». Но именно эта противоположность тянуло её к нему. Как будто где-то внутри она давно мечтала о том, кто сможет заземлить её, но не удерживать. Кто не будет пугаться её порывов, но и не растворится в них.