Его дыхание стало неровным, когда он заметил, что её пухлые, слегка приоткрытые губы оказались на уровне его пояса. Каждое её прерывистое "пожалуйста" выдыхало тёплый воздух, который проходя через тонкую ткань брюк, заставляя его тело реагировать вопреки всем доводам рассудка. Кровь яростно пульсировала в висках и… ниже, намного ниже. Он чувствовал, как член напрягается, наполняясь кровью, и отчаянно надеялся, что она не заметит этого предательского движения под тканью.
Он хотел просто взять её за плечи и поднять, и отправить домой. Но его рука, словно зажила своей жизнью. Вместо того, чтобы поднять девушку с колен, он расстегнул молнию ширинки. Он и сам не понял, как, и почему это сделал. Его рукой словно командовал кто то совершенно другой. Он был уверен, что его мозг такой команды не давал. В пустом кабинете, где из мебели был один только стол, металлический звук расходящихся зубчиков молнии был очень громким, и не оставлял сомнений в желаниях мужчины. Ангелина посмотрела на него снизу вверх с круглыми от удивления и шока глазами. Он молчал. Ближайшие несколько секунд всё расставят по местам. Если она уйдёт, его уволят. Но для девушки это был шанс сегодня уехать к мужу, а не в тюрьму. И она это поняла буквально через пару секунд.
Ангелина замерла. Её глаза, ещё секунду назад полные покорности, теперь округлились от шока. Взгляд скользнул вниз, затем снова вверх – в лицо начальника. В этой паузе, длившейся не болеё трёх секунд, промелькнула целая жизнь. Она видела себя в тюремной робе, видела мужа, получающего это страшное известие, видела разрушенную карьеру… А потом – альтернативу. Грязную, унизительную, но реальную.
Её тонкие пальцы с аккуратным маникюром (ведь завтра же праздник!) дрогнули. Разум кричал "нет", но инстинкт самосохранения оказался сильнеё. Кисть скользнула в расстёгнутую ширинку прежде, чем она успела обдумать это движение. Тёплая, упругая плоть в её ладони заставила её внутренне содрогнуться, но лицо оставалось непроницаемым.
Игорь Иванович дёрнулся, его рука инстинктивно потянулась, чтобы остановить её, но… О Боже, как это приятно. Её пальцы, такие нежные и в то же время уверенные, уже скользили по его напряжённому стволу. Он должен был оттолкнуть её, должен был… но его тело предательски выгнулось навстречу прикосновениям.