Когда впереди показался городок: аккуратный, с ровно уложенной брусчаткой и низкоэтажной каменной застройкой его горящие масляные фонари буквально стали для меня спасительными. Пустынные улицы еще были погружены в сон – не было видно даже разгульных пьяниц, что в эти часы обычно подпирали двери кабаков или отдыхали на травке возле них. Не было никого, у кого бы я могла попросить помощи или защиты. Звуки сбитых каблуков, касающихся каменной дороги, создавали гулкое эхо, безошибочно давая обнаружить преследователю мое месторасположение. Мысли хаотично метались в голове – как я планировала укрыться в этом маленьком городишке? Ничего не стоило найти меня среди трех улиц и десятка домов. Глухой отстук сердца начал тикающий отсчет.
Когда я почти потеряла надежду, выкашливая легкие на маленьком перекрестке, передо мной предстало спасение – высокое здание из резного камня, что возвышалось среди остальных построек, а его белоснежный шпиль и изящные башенки стремились точно к небу, за счет чего их было видно даже на фоне темного неба. Храм матери Света. Странно было видеть его здесь – мелькнуло в моей голове сомнение, но его заглушил тусклый огонек – отблеск свечей в окошке первого этажа. В храме точно кто-то был и этот кто-то не спал, иначе бы не жег понапрасну свечи. Сковывающий душу страх возник в груди, а его холодные воздушные щупальца попытались обхватить мои щиколотки. Испуганно вскрикнув, я сбросила их и со всей мочи понеслась к двери, отчаянно принявшись колотить по дереву, собирая занозы от обшарпанного материала глубоко под кожу. А между тем шепот повторился.
Наконец, дверь отворилась и передо мной предстал пожилой и заспанный священнослужитель в длинной, белой рясе с вышитым в районе груди изображением солнца. Я ошиблась, когда подумала, что храм действующий: в воздухе не витал свежий запах благовоний, а за спиной мужчины располагался лишь запущенный алтарь, потертая фреска с высокой белокурой женщиной и местами прогнивший, деревянный пол. Но это было не важно: нерушимый закон должен действовать и здесь.
– Патер, помоги, защити дочь Матери Света. Дай убежище в своей обители, спаси от злого человека, что хочет моей смерти.
Между тем священник, наконец, протер ладонями глаза и удивленно вскинул брови, осматривая ночную визитершу. Конечно, не часто в его стенах просили защиты юные леди, покрытые слоем грязи и пыли, в местами порванном плаще и дорожном платье, некогда из дорогого синего бархата, но уже пошорканного и со следами репейника на воротнике. И хоть сейчас я была похожа на нищенку, собирающую на улицах милостыню, мужчина все же признал богатую аристократку, уверенно говорящую о ветхом законе, защищающем нуждающихся в храмовой обители.