Чародей встал прямо перед Альдредом, заслонив обзор замшевыми ботинками. Он склонился над несчастным. Полы парусинового плаща заползали по песку. Из рукава в ладонь лёг кривой кинжал. Отступник схватил жертву за волосы.
Тот запротестовал, дёргаясь и крича.
– Не рыпайся, мразь! – рявкнул маг и провёл по горлу лезвием. – Буду я ещё на тебя эфир тратить…
Кому бы ни перерезал горло, теперь это точно труп. Несчастный захрипел, давясь кровью. Маг отпустил его и смотрел, как тот извивается в конвульсиях, понапрасну хватаясь за фонтанирующее горло. Песок под ним побурел и взмок. Лужа текла к Альдреду.
– Прям как рыба об лёд, – заметил апостат и окликнул товарища. – Я прикончил одного! Есть у тебя, кто живой?
– Все мертвы. Не дышат, – отвечали издали. Маг не жалел эфира, опыляя мертвецов материализованной кислотой. В нос бил едкий смрад.
Море выплюнуло ещё несколько тел сюда, понял Флэй. Чувство опасности заставляло усиленно шевелить мозгами. Чародей стоял спиной. Если всё сделать грамотно, можно легко обезвредить.
Но что потом? Альдред ведь гол, как сокол. Один сноп кислоты – и ему не жить. Что хуже, всё оружие упало на дно забавлять крабов. Голыми руками много не навоюешь.
– Мне сегодня однозначно везёт, – усмехнулся чародей, разворачиваясь к Альдреду. Персекутор успел быстро захлопнуть глаза.
Он подозревал, что должно произойти. Притвориться мёртвым жизненно необходимо. Альдред знал не понаслышке: трупы деревенеют. Таким он и стал, напряг все мышцы – точно камень лежит. При этом выдохнул незаметно, чтоб при ударе воздух не вырвался предательски из ноздрей.
Пошёл обратный отчёт.
Чародей от всей души пнул его по рёбрам.
– Н-на!
Острую боль сменила тупая и ноющая. Как минимум, Флэю хотелось поскулить. Благо, хватило выдержки этого не делать. Тело качнуло. Мертвеца он отыгрывал не хуже актёра. Увы, чтобы уверить себя в смерти персекутора, достигнутого показалось мало. Он упёрся ногой в бок инквизитора и развернул на спину.
Апостат рассмеялся, думая поиздеваться над утопленником. Уселся на Альдреда сверху. Живот под тяжестью его зада втянулся, как у распятого, иссохшего под солнцем пустыни.
Маг знал толк в глумлении: хотелось кричать. Более того, Флэй был на полпути к тому, чтобы пресечь цирк и попытаться побороться за жизнь.
Толика страха вносила свою лепту, буквально умоляя не спешить. Глаза же закрыты. Альдред представлял себе примерно, что происходит прямо над ним. Одно неверное движение – и отступник вгонит кинжал в горло. Флэй не хотел умирать в тропическом аду. Не хотел, чтобы чайки, крабы и морские черепахи дрались за его мясо.