***
Капитан перестал считать дни, а затем и недели, хотя о них-то речи и не шло. Умом он понимал, что прошло всего ничего, но даже пара дней казалась ему вечностью. На окне все ещё лежал чёртов шарф, и пару раз, когда становилось особенно невыносимо, Капитан даже порывался бросить его в камин. Но нет. Черта-с два он добровольно избавится от того, что когда-то принадлежало Лу.
Не в этой жизни, нет. Каждый день был тошнотворно похож на предыдущий, но каждый раз, когда взгляд Капитана натыкался на этот проклятый шарф, в душе загорался огонёк надежды, что она придёт за ним. За шарфом, конечно, ведь Капитан ей уже не был нужен. Но огонёк затухал практически сразу, как только загорался – Лу нет и больше не будет, Лу больше не откроет эту дверь. Последний раз, когда Капитан смотрел в окно, серая вязкая метель утихла, и он мог видеть двор и снежную гладь, ровную и глянцевую. Смотреть не хотелось, хотелось выть зверем – от Лу не осталось даже следов, февраль просто забрал её, всю, без остатка.
***
Мальчик с вороном на плече останавливается под фонарём, чтобы посмотреть, как в его свете кружатся снежные хлопья. Птица щёлкает клювом, проходящий мимо мужчина на ходу сворачивает газету и косо поглядывает на мальчика. Ворон каркает, заставляя ускорить шаг, и мальчик идёт дальше в темноту, забывая про кружащийся в бедном свете снег, и про старый фонарь, и про мрачного мужчину с газетой.
У фонтана чёрные птицы клюют остатки булки, которую утром уронил кто-то из горожан. Теперь она, жалкая, размокшая в грязной луже, стала добычей ворон. Птицы кричат так, что не слышно собственных мыслей, дворник с метлой гоняет черную стаю, но бесполезно – они тут же снова оседают на мокрую брусчатку и кидаются на хлеб, как на последнее, что осталось в их жизни. Мальчик сидит на краю фонтана и смотрит на запыхавшегося усатого дворника с потрепанной метлой и на птиц, которые машут крыльями, бросаясь на метлу, взлетают, отступая на миг, но снова садятся. Мальчик голодный, у мальчика нет дома и ему некуда идти, и мальчик думает о том, как хорошо быть вороном. Как хорошо, когда есть крылья, когда твой дом – целый мир. Для них не существует усатого дворника, а его надоедливая метла – пустяк, потому что сейчас у них есть булка, которую, возможно, ещё утром купил в ближайшей лавке прохожий, и они счастливы, хоть за неё и приходится буквально биться насмерть друг с другом и с метлой, размахивать крыльями и кричать во все горло, заявляя свои права на хлеб и на саму жизнь. А завтра будет новый день и новый хлеб, в конце концов, сколько еще таких неуклюжих, вечно спешащих куда-то людей.