Потом двадцать лет ей довелось пожить любимой женой. Николай Арнольди каждое воскресенье покупал Шарлотте драгоценности вроде кольца Фаберже, клал его на черную бархотку и заворожено наблюдал игру света на бриллиантовых гранях. Будучи инженером-электриком, он мог неделю не выходить из мастерской, чтобы заработать деньги на украшение для жены. И любоваться ею, красивой, дородной женщиной. Она работала в большом ленинградском гастрономе старшим кассиром. Королевой сидела за аппаратом. Муж наряжал ее в меха и страшно ревновал.
Оставшись без Николая в сорок один год, она больше не вышла замуж. Поработала недолго парикмахером. Потом устроилась на хлебозавод. А в 1947 году стала бабушкой и оставалась ею почти пятьдесят лет. Шарлотта была ровесницей века, ушла из жизни в 96. И семья осиротела, как государство, потерявшее флаг.
Впрочем, она живет во внучке и знанием немецкого языка, и умением стричь, вкусно готовить, и сильными руками, и всем, что еще вложила в нее, чем защитила на годы вперед. И ради этого тоже девочка должна была появиться.
История личностна. В марте 1953 года умер Иосиф Сталин. В марте 1953 года родилась Ирина Понаровская. Это не параллель и не последовательность. Просто то и другое – события.
Вот что помнит Нина Николаевна: "Может быть, преждевременные роды связаны и с потрясением. Всеобщий гипноз, слезы, по радио Шуман, "Аве Мария", вокруг раздавались слова: "Лучше бы мой отец и сын погибли, а не Отец родной. Солнце погасло!" Я тогда работала концертмейстером в музыкальной школе при консерватории, вечерами играла в кинотеатре перед сеансом и давала частные уроки. Через весь город уже со схватками ехала домой. Мне так хотелось спать, я мечтала: еще бы одну ночь поспать, а потом все что угодно, даже рожать. Но все-таки решила заехать в больницу. Живота совсем не было. На работе никто не подозревал, что я беременна. В больнице тоже удивились: мышонка пришли рожать? Утром она появилась. Маленькая – кило восемьсот, без ногтей, ресниц, бровей. Я даже заплакала от ужаса, потому что она выглядела как бабка ежка. Три дня лежала в камере, ее кормили через пипетку в нос. Вот уж тогда я исстрадалась: не дай бог погибнет! А дней через десять муж дал шефские концерты в санатории матери и ребенка, и меня с дочкой туда взяли. Это бывший графский особняк с зеркалами от пола до потолка, роскошными лестницами и стенами из настоящего дерева. Нас хорошо кормили – мы выбирали по меню, как в ресторане. Месяц там прожили".