Паника пришла позже, волной, смывающей последние остатки разума. Лоренс вскочил, задыхаясь. Он огляделся по сторонам, дико, словно ожидая увидеть убийцу в каждой тени деревьев. Но вокруг было пусто. Только идеальные растения, журчание ручья, мягкий утренний свет. И это тело. Это нелепое, ужасное тело, разрушающее все. Он нащупал на поясе личный коммуникатор – маленький, гладкий диск. Его пальцы дрожали так, что он едва смог активировать экстренный вызов. Голос, который прозвучал в ответ, был спокойным, женским, безличным – голосом системы Гелиоса.
«Служба безопасности. Укажите характер инцидента».
Лоренс попытался говорить, но из горла вырвался лишь хрип. Он сглотнул комок тошноты. «Те… тело…» – прошептал он. – «Здесь… в „Аркадии“ … под гинкго… Доктор Шор… Она… она мертва. Кто-то… кто-то…» Он не смог договорить. Слова «убил ее» застряли в горле, слишком чудовищные, чтобы быть произнесенными вслух в этом месте.
«Подтверждаю получение. Ваше местоположение зафиксировано. Помощь уже в пути. Пожалуйста, оставайтесь на месте. Избегайте контакта с объектом». Голос оставался безупречно ровным, как будто сообщал о поломке поливальной установки, а не о конце мира.
Лоренс опустился на колени снова, уже не в силах стоять. Он смотрел на свои руки, чистые, но ему казалось, что они запачканы. Он слышал, как его собственное дыхание стало громким, неровным, как стук его сердца – диким, неконтролируемым барабаном в тишине. Он закрыл глаза, но видел только бледное лицо и темные пятна на желтых листьях. Совершенство «Эоса» лопнуло, как мыльный пузырь, и Лоренс очутился в холодной, страшной пустоте реальности, которую он успел забыть. Он ждал. Ждал, когда придет помощь. Ждал, когда кто-то объяснит ему, что это страшная ошибка, сон. Но знал, глубоко внутри, что это не так. Невинность была мертва. И ее тело лежало под деревом гинкго в Зоне «Аркадия».
В Центральном Блоке Безопасности, расположенном глубоко в «Стволе» корабля, Элиас Кейн просматривал сводку ночных показателей. Все было «зеленым», «номинальным», «в пределах нормы». Скука была его постоянным спутником на этой должности. Начальник безопасности на корабле, где Гелиос предотвращал малейший намек на беспорядок, был чистой формальностью, синекурой, которую ему предложили после… после всего того, что произошло в Проектных Лабораториях. После его добровольного отхода от ядра разработки Гелиоса. Он знал систему слишком хорошо, видел ее потенциальные трещины, ее ограничения, ее холодную логику, лишенную человеческой гибкости. И это знание отравляло, делало его циником в этом полированном раю.