Эргос встретил ее с притворной ухмылкой, сидя вольготно на стуле, покрытого медвежьим мехом, трофеем его удачной охоты. Как и всегда, нога закинута на ногу, а пальцы медленно перебирают массивный перстень.
– Как я и ожидал, – хриплый голос.
Вождь неторопливо поднялся с места, и тяжелые мех на его плечах тихо шелестел, когда он пересек комнату. Руки женщины нервно сжимали края выцветшего платка, но лицо оставалось спокойным. Только карие глаза выдавали волнение, которое она отчаянно пыталась спрятать.
Вождь остановился на шаге от нее, и заглянул ей в глаза в упор.
– Ты осознаешь, что ты и твоя дочь на грани позора? – в его голосе звучала явная насмешка. – Позор штука липкая. Едва коснувшись семьи, он остается навсегда.
Эвелина не ответила.
– Я мог бы предложить выход, – продолжил Эргос, делая полшага вбок. – Если твоя дочь выйдет за моего сына, вы оба сможете избежать судьбы, в которую вас втянул этот глупец.
– Не мне решать, как сложится жизнь моей дочери, – женщина произнесла твердо. – Но она никогда не выйдет за человека, не имеющего образование и понятие о справедливости.
– Тогда с сегодняшнего дня ты – рабыня, а твой муж будет гнить в темнице, пока его не поглотит смерть, – голос вождя звучал с презрением.
Эвелина лишь кивнула, подавляя вспышку гнева.
– Твоя дочь тоже будет работать зде—
– Моя дочь не станет рабыней, – перебила вождя Эвелина строгим голосом.
– Ты смеешь не повиноваться мне?
– Я возьму на себя ее обязанности. Я не рожала рабыню, – голос ни на мгновение не дрогнул.
Эвелина и Чарльз вырастили неуправляемую девушку. Клара сопротивлялась традициям, отказывался подчиняться, несправедливым, по ее мнению, законам, и все время искала способы выйти из деревни. Но Эргос был уверен, что рано или поздно, заставит их пожалеть обо всем.
Клара не находила себе места беспокойно кружась вокруг массивной двери, перед которой стояли двое стражников. Перед глазами все еще стояла картина, как отца грубо запихивают в карету и увозят в мрачное место, где люди лишаются свободы.
Неожиданно двери распахнулись, и перед девушкой появился вождь, а за ним – ее мать. Вождь Эргос смотрел на нее не скрывая презрения от проявленной смелости и решимости.
– С этого дня твоя мать становится моей рабыней и не имеет права покидать мой дом без разрешения, – сурово произнес мужчина.