«Как можешь быть так уверена в его поведении?» спросил Алекс, изучая ее лицо в поисках признаков расчета и манипуляции, которые показывали ему его поврежденные воспоминания.
«Логические выводы на основе наблюдаемых паттернов,» ответила она, но что-то в ее манере – способ, каким она предвосхищала следующие ходы вируса, предсказывала его реакции – предполагал знание, выходящее за рамки аналитического мастерства в область интимной фамильярности.
Когда Эмма отошла приготовить кофе, Алекс заметил, что она оставила свое персональное устройство разблокированным на его рабочей станции, его экран отображал фрагменты зашифрованных файлов и корпоративных коммуникаций. Его руки дрожали, когда он получил доступ к устройству, используя техники проникновения, изученные за годы цифрового исследования, его художественный глаз на распознавание паттернов помогал ему навигировать через слои шифрования безопасности.
Первые файлы были безобидными – исследовательские заметки, академические статьи о нейропластичности, служебная переписка с коллегами. Но чем глубже он погружался в структуры ее данных, тем более тревожной становилась картина. Месяцы коммуникаций с сущностями, которых он не узнавал, технические спецификации для протоколов нейроинтерфейса, превышающих текущие коммерческие стандарты, и ссылки на что-то под названием «Проект Мост», который, казалось, включал крупномасштабную манипуляцию переживаниями пользователей ВР.
История браузера выявляла поиски «алгоритмов картографирования сознания,» «протоколов интеграции памяти» и «процедур терапевтической коррекции реальности.» Наиболее damning из всего были детализированные психологические профили, встроенные в ее файлы – не просто случайных исследовательских субъектов, но специфических индивидуумов, идентифицированных по паттернам использования ВР, художественному выходу и психологическим уязвимостям.
Его собственное имя появлялось часто в этих документах, рядом с клиническими оценками его ментального состояния, креативных процессов и потенциальной ценности как «тестового субъекта для продвинутых протоколов интеграции сознания.» Каждый аспект его личности был каталогизирован, проанализирован и оценен в терминах его полезности для неких неизвестных экспериментов.
Кровь Алекса превратилась в лед, когда он получил доступ к основным файлам Проекта «Мост» – корпоративной инициативы, предназначенной для создания искусственного интеллекта, способного беспрепятственно смешивать виртуальную и физическую реальность для того, что документация эвфемистически называла «терапевтическим вмешательством в случаи цифровой зависимости.»