В Москве повсюду паника и хаос.
Все потому, что немец у ворот.
И паникёры, в крике надрываясь,
Кричат, что Сталин бросил свой народ!
Вон на полуторках крупу, муку, консервы,
Везут, кто оказался половчей.
«Голодный будет, – шепчет мать, – год сорок первый.
Коли настало, время сволочей!»
И маршируют роты, батальоны,
Из всех военкоматов прямиком.
Туда, где разрываются от стонов!
Те первые, кто встретился с врагом!
Отец, обнялся с матерью, да крепко,
Он будто верно знал: в последний раз.
И на глаза мои, надвинув глубже кепку,
Сказал: «Ты, сын, за старшего сейчас!»
Потом бежал за ним я, а он шёл,
В строю со всеми, как в единой связке.
Но через сутки смерть свою нашёл,
Их третий полк на линии Можайской!
Мать горевала и воспрянула тогда,