Далее нашему герою предлагают выпить огромный сосуд с киселём. Здесь также можно вспомнить Тора с его рогом из которого он пытался выпить мировую бездну, всё из того же мифа о путешествии в Уттгард. Мальчик пьёт и пьёт не останавливаясь, тогда как «громы», которые тоже пьют, уже не могут больше продолжать. Это также объясняется, то ли хитростью мальчика, то ли везением, ведь в сосуде есть дырка, через которую, незаметно для владык, вытекает кисель. Но, настоящая причина, как ты понимаешь, всё в том же – второе творение не остановить. Как и в случае с Тором, испитие мальчиком киселя здесь, это испитие бездны, испитие бесконечного пространства пустоты. Этот символ говорит нам о беспрерывном разворачивании творящейся вселенной в этом самом пространстве. Символ вновь не очевиден, но, первый большой взрыв, пытающийся заполнить собой бесконечность, вполне можно увидеть как попытку покрыть её собой, захватить её, забрать, а значит – и выпить. В ещё большей степени это касается и настоящего творения вселенной, состоящего из множества таких взрывов.
Ты можешь сказать, что символ «питья» гораздо больше соответствует образу схлопывания взрыва, его «утеканию» в точку. Это было бы верным в отношении первого большого взрыва, но, в таком случае, питьё не описывалось бы как длящееся бесконечно. Ведь этот этап первого круга творения – ярок, мощен, но краток. Здесь же, нам прямо указывается на то, что действие мальчика длится бесконечно долго, что, в приложении к образу второго творения, ясно указывает на, почти бесконечное, разворачивание вселенной в пустоте пространства. Повторюсь, это вселенная входит в пространство, разворачивается в нём, она наполняет его, что казалось бы указывает нам на то, что это пустота выпивает вселенную, но учитывая то, что в результате своего распространения, как и в случае с первым большим взрывом, вселенная заменяет собой пустоту, вселенная заставляет её исчезнуть, образ бесконечно долгого поглощения мальчиком киселя вполне уверенно может трактовать как поглощение пустоты пространства творящейся вселенной. То есть, в образах «поедания» и «выпивания» здесь, мы видим два символа одного и того же, а не символы двух противоположных фаз, как можно было бы подумать. Символы двух фаз, как кажется, ждут нас дальше.