Тогда почему это книга выйдет в свет не как манифест, а как сборник лирических и драматических стихотворений? Прежде всего следует помнить афоризм Ницше о том, что мысли, изменяющие мир, управляющие им, ступают «голубиными шагами». Не хочу обидеть политика или военачальника, но я убеждён, что самое главное – человеческое, исходит из сердца. Это большое несчастье, что немцы всех политических направленностей игнорируют поэзию, считая её даже неуместной в реальной истории, в происходящем сегодня. В связи с этим я не устаю повторять, что расцвет Германии в 19 веке был бы невозможен без Фридриха Шиллера, чьи произведения в то время лежали на каждой полке, на каждом камине. Я ни в коем случае не претендую на то, что создал произведения, того же масштаба, которые могли бы иметь подобный эффект, но надеюсь внести посильный вклад, который мог бы поощрить молодые таланты попробовать свои силы на литературном поприще. Немецкий классицизм парил в тени невероятного прогресса, Гердер не мог знать, что несравненный Гёте пойдёт по его стопам. Воскресение поэзии может создать предпосылки к появлению совсем другой элиты, чем та, которую мы имели последние сто пятьдесят лет. Современный прессинг, подавляющий стремления к такому воскрешению, при необходимости, наоборот, может повлиять на то, чтобы приложить все усилия, в течение собственной жизни, для достижения этой цели, которую, к сожалению, сегодня следует понимать, как – особо тяжкий грех. Настоящая поэзия имеет большее значение, чем собственный жизненный путь.
Мои стихотворения тесно связаны с природой и историей. В стихах о природе я пытаюсь быть рядом с поэтами 1930-х годов, которые внесли в поэзию точное наблюдение природы, описание животных и растений, которые больше не проводили параллельных связей всего живого с изменениями в человеческом настроении. Кроме того, я пытаюсь доказать, что предметом поэзии может быть не только каждое живое существо, но и каждая гора или камень, и даже, например, – химические вещества и элементы, причём не только природные, но и как результат человеческих исследований. Ни в коем случае мне бы не хотелось, чтобы мой «консервативный» взгляд на мир был бы заподозрен в фундаментальной враждебности к науке. Разумеется, я следую гётевскому подходу, согласно которому – познание природы нельзя проводить с помощью закручивания тисков и струбцин, поскольку настоящие знания могут быть достигнуты только благодаря любви и смирению. Для меня учёные – не «звездочёты» и «ускорители частиц», но – искатели, искатели нашего всеобщего исцеления. И мне известно, что извечный враг Христа – всегда будет врагом человека.