И действительно, хата со стороны которой решено было заходить в станицу стояла несколько на особинку, сокрытая от сторонних глаз добротным высоким плетнём из прошлогоднего краснотала, высушенного до стального звона, скреплённого прочным дрекольем. Сама же хата радовала глаз и чисто выбеленными стенами, и новой гонтовой крышей, что ярко контрастировало с иными, крытыми где свежей, а где и прошлогодней потемневшей соломой крышами, но, что более всего поражало, так это наличие натуральных стёкол в окнах богатого дома.
– Ты бач, кто ж у них тут такой зацный пан живёт, что и гонту на крышу и стэкла в оконца, ни как сам голова? – изумился такому достатку Григорий.
– Глянь, вон котище что твоя ничь, ниб-то перевертень. И глазищи поглянь яки.
– Кот як кот, не нагоняй жути. Давай ты слева я справа у крыльца встретимся, да смотри с той стороны вроде как пасека с ульями неприбранными стоят, не напужай пчёлок, а то до ближайшего пруда убёгнуть не успеешь.
И действительно, как только казаки оказались во дворе ведьминой хаты сразу же столкнулись с огромным чёрным котом встретившим непрошенных гостей подозрительным взглядом ярких изумрудных глазищ. Однако же, не проявляя при этом сколько-нибудь тревоги, выказывая себя хозяином не только дома и окружающей территории, но и положения в целом.
Разошлись каждый в свою сторону, не сговариваясь, сказывалась походная выучка, в руки поясные пластунские ножи выполненные из обломанных кавказских дамасской стали сабель. Длинные, с двумя кованными долами по лезвию, с такими не только в разведку, но и на медведя не страшно выйти, однако, человек – не медведь, человек завсегда опасней будет. Разошлись, будто растворились, слились с короткими дневными тенями, заскользили вдоль стен.
По двору перед хатой бестолково бегали неприбранные куры, лениво грелись в пыли раскормленные гуси, на куче сухого кизяка важно восседал крупный яркий кочет, по королевски озирая окрест, иногда отвлекаясь и выклёвывая сохранившиеся зёрна.
Не нарушая суеты подворья Григорий затаился под раскидистым кустом спеющей черёмухи дожидаясь появления с другой стороны двора своего кума, Тараса Голопупенко, размышляя о том, что надо было с собой взять ещё пару-тройку казаков понадёжней, да хоть того же десятника Панаса Пробейголова, или братьев Захватихату, с которыми не раз и не два выступали в походы или своим чередом заступали на порубежную службу. Да чего уж там сожалеть о дне вчерашнем, сработают, как и прежде вдвоём с кумом Тарасом. На дальнем краю двора, по-за цветным палисадником наметилось робкое движение, напарник подал знак. Сходились чутко, выверяя каждый шаг, дабы ненарочным движением или звуком не выдать себя опреждь.