– Отпусти казак меня, что хочешь проси, только отпусти! – взмолился чёрт.
– Э не, погодь, вечеря только началась, мы ещё до пряников медовых не добрались, вот как рога тебе посшибаю, вот тогда и отпущу.
– Только не рога, слово даю, пекельным пламенем клянусь всё исполню, – снова взмолился чёрт.
– Ну смотри же, – убирая волчатку за широкий черес, отвечал Омелый, – вздумаешь хитрить не только рога посшибаю, но и шкуру спущу. Первым делом, освобождай кума, побрательничка моего, от слова, что ты с него взял, и раз он сюда пришёл, до утра пробыл и портки сухими оставил, отдавай ему награду, да смотри мне, что б в кошеле золото было, как и обещано, а не черепки да камни замороченные.
– Сделано, казак, сделано.
И правда, откуда не возьмись перед кумом упал обещанный мешок с золотыми империалами.
– Для себя же хочу, сделай так, что бы меня вся нечисть и черти боялись и почитали.
– Сделано.
В этот момент засветилась одна из половиц ярким алым светом, задрожала, наклонился Грицько, поднял ту половицу, а под ней в тряпице домотканой лежит панагия с ликом тёмным, не понятным, на чёрном металле и такой же под стать цепи.
– Что это, дьявольское отродье?!
– Панагия, кровь в ней запечатана, трёх предателей от сотворения мира, Каина, Иуды Искариота и Репрева, её во всём подлунном мире не только черти боятся, но и кто покруче будет. А как кровь одного из падших её коснётся, так и откроются врата Адовы и выйдет воинство, легионы агелов24 падших, да все лыцари25, кто душу свою сгубил. Теперь тебе её хранить и хранить её ты будешь вечно!
С этими словами чёрт изловчился, выдернул хвост из-под казацкого сапога да и исчез.