Он молчал.
– Ты не думаешь, что… – она замялась. – Что с нами что-то происходит?
Том отвёл взгляд.
– Усталость. Давление. Всё объяснимо.
– Но…
– Просто не думай об этом, Мэри.
Она больше не сказала ни слова.
Но в ту ночь, засыпая, она поставила стул перед зеркалом в спальне. Спинкой к стеклу. Чтобы не видеть, если вдруг кто-то решит снова улыбнуться.
В колледже пахло кофе, бумагой и духами. Эмили почти наслаждалась этим запахом – он был настоящим, обволакивающим, живым. Это был запах внешнего мира. Не дома.
Дом пах по-другому. Там стоял застойный запах – будто в нём долго не открывали окна. Но дело было даже не в воздухе, а в чём-то менее осязаемом. В ощущении, что всё внутри стоит на месте.
Как вода в болоте.
Утро началось странно. Эмили не сразу поняла, в чём дело. Сначала – просто ощущение: что-то не так. Только потом, спустившись на кухню, заметила.
Мать стояла у плиты, что-то мешая в кастрюле. Но при этом… она не смотрела в стекло микроволновки, как обычно. И не в отражение на кафеле. Ни на что отражающее. Как будто её взгляд скользил по комнате, избегая точек, где можно было бы увидеть себя.
Она даже развернула зеркальце от косметики в другую сторону, что раньше никогда не делала.
Мелочь. Но цепляющая.
– Мам?
– М?
– Ты хорошо спала?
– Вполне. А ты?
– Нормально. Просто ты… – Эмили запнулась. – Ты в той же кофте, что вчера.
Мэри замерла на долю секунды.
– Нет.
– Да.
– Может, похожая.
– Мам, это кофточка с пятном от варенья. Ты вчера его капнула на воротник.
Мэри провела рукой по ткани, взглянула на пальцы. Потом повернулась к дочери и… улыбнулась.
Эта улыбка была пустой. Как будто она вспомнила, что нужно улыбаться, но забыла, зачем.
– Просто не заметила. С кем не бывает.
– Ты же всегда замечаешь.
– Бывает.
По дороге в колледж Эмили думала о матери. Вспоминала, как та раньше красила ресницы даже по утрам в воскресенье, чтобы не выглядеть «замученной». Как следила за ногтями, складывала вещи по цвету.
А теперь – немытая голова, вчерашняя кофта, и взгляд, полный отсутствия.
Это не просто усталость. Это как будто внутреннее выключение. Как будто в теле Мэри кто-то другой, более равнодушный, чужой, обитает теперь.
На лекции по социологии Эмили не могла сосредоточиться. Все вокруг казались шумными, живыми, нормальными. Улыбки, чавканье, смех. Обыденность.