Вера ощутила жгучий ком в горле. За стеклом стояла Диана с саркастической улыбкой.
– Нет.
– Тогда лети! – тренер хлопнула в ладоши так, что эхо прокатилось по катку. – Тройной риттбергер! Сейчас!
Музыка грянула маршем. Вера рванула вперёд, забыв про дрожь. В прыжке время замедлилось – она увидела Артёма, замершего у борта, его сжатые кулаки. Лёд встретил её ровно, но боль пронзила щиколотку. Она не упала.
– Сорок процентов твоего страха – глупость, – сказал Артём, проезжая мимо. – Остальное – мой холод. Привыкай.
После тренировки Владислав загородил ей путь у душевых. Высокий, с ирокезом синего цвета, он напоминал взъерошенного попугая.
– Не бери в голову Диану, – он сунул Вере шоколадный батончик. – Она всех новеньких пробует на зуб.
– Почему?
– Боится, что кто-то окажется лучше. – Он понизил голос. – Её папаша купил ей место в сборной. Но если ты вылетишь – Артёма отдадут ей. Мечта с детства.
Вера развернула батончик. Фольга зашелестела громко в тишине коридора.
– Почему Артём против неё?
Владислав засмеялся:
– Он против всех. После Сони – он замолчал, поправляя рюкзак. – Просто держись от Дианы подальше. И не верь слухам.
– Каким?
– Что Артём виноват в том, что Соня теперь в инвалидном кресле. – Он отвернулся. – Иногда лёд ломается без причины.
Телефон звонил пять раз, прежде чем мама подняла трубку. Вера слышала лай их пса Жульки и крик брата: "Мама, суп убежал!"
– Верочка? Как ты? – голос мамы был тёплым, как плед.
– Всё отлично, – Вера сжала мобильник. – Тренировки, хорошая комната.
– А партнёр? Вежливый?
Вера посмотрела в окно. На пустом катке Артём один катался под луной. Его тень прыгала по льду, неестественно длинная и резкая.
– Вежливый, – соврала она. – Как ледник.
– Главное – не простудись, дочка. И ешь хорошо!
После звонка Вера не выдержала – натянула куртку и вышла. Артём не заметил её, уйдя в сложную последовательность прыжков. Он двигался с такой яростью, будто хотел пробить лёд насквозь. Вдруг он замер, уставившись на свои руки. Они светились. Слабо, голубовато, как экран смартфона в темноте.
– Ты что делаешь? – вырвалось у Веры.
Свет погас. Артём повернулся медленно. В его глазах не было удивления – только усталость.
– Уходи.
– Твои руки.
– Галлюцинации от усталости, – он надел перчатки. – Советую спать.
Он ушёл, не оглянувшись. Вера осталась стоять на морозе, растирая ладони. Отпечаток света плавал перед глазами. Галлюцинации? Тогда почему снег под его ногами не таял, а искрился, как разбитое стекло?