Эмилия собрала все страницы и снова открыла дневник. Там была ещё одна запись, которую она не заметила раньше:
"20 июля 1943 года. Эмилия, если ты читаешь это, значит, дар передался тебе. Я не знаю, что происходит с нашей семьёй, но знаю, что это важно. В коробке есть кулон. Надень его, и связь станет сильнее. Ты сможешь не только слышать нас, но и видеть. Но будь осторожна – есть и другие, кто не хочет, чтобы мы использовали этот дар".
Эмилия посмотрела на серебряную цепочку. Кулон был тёплым, как будто кто-то только что держал его в руках. Символ на нём слегка светился в полумраке квартиры.
"Надень его", – прошептала Виолетта. "Но знай, что как только ты его наденешь, дороги назад не будет".
– Что ты имеешь в виду?
"Ты увидишь не только прошлое, но и будущее. Ты услышишь не только меня, но и другие голоса. Наших предков, наших потомков и возможно, даже чужих".
Эмилия взяла кулон дрожащими руками. Металл был гладким, древним, покрытым рунами, которые она не могла прочитать. Но что-то в ней понимало их значение. Защита. Связь. Судьба.
"Есть ещё кое-что", – голос Виолетты стал более срочным. "Ты не единственная. Есть и другие семьи с этим даром. Но не все используют его для добра. Некоторые"
Голос внезапно оборвался, и Эмилия почувствовала холодок по спине. Она оглянулась по сторонам, но квартира была пуста. Только тишина и её собственное учащённое дыхание.
Она подняла кулон к свету. Символ определённо светился, пульсировал, как живое сердце. Было что-то гипнотическое в этом свете, что-то, что тянуло её надеть украшение.
"Эмилия?" – слабый голос Виолетты вернулся. "Они идут. Ты должна надеть кулон сейчас".
– Кто идёт? – Эмилия вскочила на ноги.
"Те, кто охотится на нашу семью уже века. Они почуяли твоё пробуждение".
В этот момент Эмилия услышала шаги в подъезде. Медленные, осторожные шаги поднимались по лестнице. Её квартира была на четвёртом этаже, и до неё никто не должен был дойти так поздно.
"Быстрее!" – голос Виолетты стал почти криком. "Кулон!"
Эмилия накинула цепочку на шею, и мир вокруг неё изменился.
Первое, что почувствовала Эмилия, – это волна голосов. Десятки, сотни женских голосов, говорящих на разных языках, в разное время. Французский, латынь, какой-то древний диалект, который она не могла определить. Они накрыли её, как цунами, и она упала на колени, прижимая руки к голове.