Марина провела в квартире почти весь день – разбирала старые вещи, документы, коробки с сушеной ромашкой, фотографии, книги по травам. Зеркало не трогала.
Только вечером, уже собравшись уходить, подошла к нему еще раз. В отражении – ее силуэт. И… мать.
Марина резко обернулась. Пусто.
Она снова посмотрела в зеркало. Мать стояла на кухне – молодая, как в ее юности. В халате. Повернулась – лицо уставшее, глаза напряженные.
«Хватит меня учить!» – резко сказала Марина.
И снова обернулась – реальность была тиха. Никого. Но отражение продолжало свою сцену. Мать покачнулась. Губы дрогнули. Она подняла руку, будто хотела что-то сказать – и замерла.
Марина смотрела, не мигая. Это не было воспоминанием. Она никогда не говорила этой фразы вслух. Никогда так не кричала на мать. Она думала так. Много раз. Но всегда молчала, глотала, делала вид, что «все нормально».
«Что за…» – прошептала она.
Зеркало снова стало обычным. Только она – растерянная, с застывшим лицом.
Ночью ей снился голос. Не Зины. Не матери. Свой собственный – но чужой, холодный:
«Ты это сделала. Просто не вслух».
***
На следующий день она вернулась. Не могла не вернуться. Сказала себе, что «надо доделать с документами», но руки сразу потянулись к зеркалу.
«Покажи, – прошептала она. – Это была игра? Сон?»
Зеркало не ответило.
Марина зажгла свет, встала напротив. Через секунду – вспышка. На этот раз – она с подругой. Разговор на кухне. Подруга плачет, говорит о предательстве. В жизни Марина просто слушала, кивала, а потом свернула тему – ей было не до чужих драм.
Но в отражении – она смотрит в телефон. Говорит:
«Перестань раздувать. Ты и так все знала».
Марина вздрогнула. Внутри – будто удар под дых. Она никогда не произносила это вслух. Но тогда именно так и думала.
Зеркало снова потемнело. Она чувствовала себя разоблаченной.
Вечером позвонила мать.
«Ты звонишь? Все в порядке?»
«Да, мам. Я… тут была в квартире Зины».
Пауза.
«Странная она была, да?» – сказала мать. – «Но честная. Как рентген. Всех насквозь».
Марина смотрела на выключенный экран зеркала.
«Да, мам. Именно так».
***
На третий день зеркало снова «ожило» без ее запроса. На этот раз – сцены повторялись, как навязчивый цикл: сначала ссора с матерью, потом с подругой, затем снова мать, снова подруга.
Она заметила: ее отражение в этих сценах чуть жестче, чем было на самом деле. Как будто зеркало не врет, но и не показывает один к одному. Оно отражает внутреннюю интонацию, а не то, что слышно наружу.