– Ну что?
Михаил Иванович пожал плечами.
– Ты на свободе – вот что главное.
– Свобода – это когда ничто не держит тебя на привязи.
– Андрей вчера у меня был, спрашивал, что да как, а я и сам не знал ничего. И вот он ты – живой, глаза блестят… руки чешутся уже за что-нибудь взяться. А? – Стеглов хлопнул друга по плечу. – Должно быть, времени хватило настроить планов на двести лет вперёд. Или этак на триста?
Ильин невесело усмехнулся:
– Не руки чешутся, а ноги. Я бы рванул куда подальше на месяц-другой, чтобы стряхнуть где-нибудь с себя всю казематную плесень.
– Надо было рвануть, куда подальше, когда Андрей тебя предупреждал. Ну да ладно, что теперь говорить. Не проверишь – не поверишь.
– Да я ни о чём не жалею.
Пётр Петрович переключился на расспросы о заграничном путешествии Ильина, о его научных трудах, а сам говорил про жену, вспоминал студенческие годы – словом, всячески старался вернуть друга в светлую грань его жизни. Затронув же тему ареста Ильина, он наткнулся на упорное нежелание говорить об этом, зато Михаил Иванович озадачил его неожиданной просьбой устроить встречу с Ольгой.
– Ты спятил, Миша! Да ты подумай, как я могу устроить вам встречу, когда Топорин с неё глаз не спускает. В их дом я не вхож, у нас она не появляется, а у Прохановых Ольга если и бывает без мужа, так Любаша Васильевна там за жандарма безо всякого оклада. Да ещё, наверное, за тобой тайная слежка установлена.
– Нужно мне её увидеть. Помоги.
* * *
В жизнь Топориных влились перемены с весенними ручьями. Как-то Роман Степанович вернулся домой сам не свой и рассказал, что колёса его экипажа едва не переехали неосторожную даму, которой оказалась маркиза де Шале. Спустя день-другой он навестил бедняжку, чтобы удостовериться в её хорошем самочувствии, а ещё через несколько дней она пригласила Романа Степановича и Ольгу на обед. Топорин сначала подозревал, потом сомневался, но наконец решил, что от одного обеда в компании Шале вреда ему не будет. Двигало ли Романом Степановичем чувство вины, или же дала о себе знать симпатия к пострадавшей красавице – сказать было трудно, но приглашение он всё-таки принял.
Обед прошёл в обстановке, располагающей к хорошему аппетиту. Маркиза была не только обворожительной женщиной, но и внимательной хозяйкой, успевающей так отрекомендовать вовремя очередное блюдо, что под конец трапезы Топорин еле встал из-за стола. А маркиз оказался не таким уж и неприятным, как думалось Роману Степановичу всё время. Француз не скупился на безобидные шутки, анекдоты и всякие увлекательные истории. Особенно увлекательной была история о том, как маркиз учился играть в карты и проиграл сумму, которую не мог озвучить при жене. Человек, столько проигрывающий и не отчаивающийся при этом, не мог оставить равнодушным того, кто лелеял мечту поправить своё благосостояние за счёт невезения других. Роман Степанович лишь под конец обеда заметил, что настроение Ольги тоже улучшилось. Вряд ли её развеселили разговоры о картах, но глаза её блестели…