- И вы конечно же решили оставить случившееся в секрете? -
спросил я проповедника.
- Конечно, - сердечно произнёс он. - Ради её блага. Лиз незачем
было вспоминать этот ужас. К тому же весть о провале миссии сыграла
бы на руку баптистам. Они и так увели часть прихожан из нашей
церкви. А убийство, хоть и в целях самообороны, навсегда бы
разрушило мою репутацию. Но Бог с ней! На кону стояла помолвка
Нэнси. Вы не знаете, доктор, в Америке журналисты — как крысы: ради
громкой новости в любую щель пролезут. Представляете, что было бы,
узнай они обо всём?
- Не представляю, - мотнул головой я.
Я и в самом деле не мог себе вообразить, насколько в этом
человеке преобладало тщеславие. Родрик готов был поставить под удар
здоровье дочери, лишь бы, не дай бог, новость не просочилась в
прессу. Как он мог не рассказать правду, ну, хорошо, не Лиз, но
хотя бы её лечащим врачам? Неужели, будучи христианином,
священником, он не почувствовал потребности в элементарном
покаянии, ведь из-за него погибло два ни в чем неповинных человека.
Да, это была чудовищная в своей нелепости трагедия. Он выстрелил по
ошибке, с перепугу, после чего беда выросла, как снежный ком: его
ранение, убийство туземки, помешательство Лиз… и ради чего? Ради
громкой речи? Ради славы великого колонизатора?
Я вывел проповедника из гипноза и отправил навестить дочь. Он
даже не понял, что минутой раньше выложил мне столь горячо хранимый
секрет семьи. Закрыв за ним дверь, я принялся ходить взад-вперёд по
кабинету, обдумывая его рассказ.
Моё первоначальное предположение оказалось верным. Мы имели дело
не с шизофренией. Теперь я знал, что травматический опыт в Эквадоре
спровоцировал возникновение у Лиз второго психического центра, в
котором она стала отождествлять себя с жертвой трагедии — Аламедой.
Вот каким образом появилась диссоциация личности и второе Я. Однако
это не объясняло, почему Лиз в своих галлюцинациях видела саму
себя, а не темнокожую туземку. С этим мне ещё предстояло
разобраться. К сожалению, я тогда не догадывался о том, что и этот,
второй диагноз, окажется в конечном итоге ошибочным.
Ещё долго я протаптывал ковёр в своём кабинете, ходя туда-сюда и
размышляя о роли колонизации и судьбах коренных народов Америки.
Колонизаторы положили глаз на бассейн Амазонки ещё в семнадцатом
веке. Помню, увлёкшись историей великих первооткрывателей, я как-то
читал об этом одну интересную книгу. Голландцы, англичане, испанцы,
португальцы, - кто только не пытался установить в долине Амазонки
своё влияние. Но большего успеха добились монашеские ордена,
иезуиты и кармелиты. Я не берусь судить, каковы были их настоящие
мотивы, хотя имею на этот счёт своё мнение. Стремились ли они
обратить в истинную веру язычников, или же ими руководили намерения
более меркантильного характера? Например, основать на новых землях
мощный оплот католической церкви. Или использовать туземцев, как
бесплатную рабочую силу в освоении дикого края. Святые отцы
обладали немалым даром убеждения. Дикари бесплатно добывали для
своих поработителей корицу и какао, рыбу и древесину, которые
миссионеры затем отправляли на экспорт, полностью оплачивая
содержание миссии и обогащая орден. Позже церковники сменились
светскими колонизаторами. Те, как и предшественники, пытались
выжать из новых земель побольше ресурсов — натуральных и
людских...