- Да, как? - спросила Нита, глянув на подругу.
- Не помню… - ответила Аламеда, отведя глаза. - Но она
обязательно отомстит, Лони, будь уверен.
- Это правильно, - одобрил мальчуган.
- Местью тут не поможешь, - возразила Нита, продолжая пристально
смотреть на Аламеду, - и погибших не оживишь.
Та промолчала. Она и сама знала, что Роутега не вернуть. Он
мёртв так же, как мертва настоящая Аламеда. Но даже мёртвыми они не
могут соединиться. Она будет мстить Буктане — белому человеку,
потому что теперь не может иначе. Душа её отравлена ядом злобы и не
успокоится, пока не очистится местью.
Вечерело. Островитяне расселись возле своих навесов и глиняных
печек, сооруженных на камнях. Лони разложил по плошкам подкопченную
на углях рыбу, Аламеда добавила к ней тёплый салат из тростника и
вяленого мангра, - скудный ужин, успевший всем надоесть.
На болотах иногда находились ягоды, съедобный лишайник, порой
даже яйца птиц, и если уж сильно повезёт, то и дичь удавалось
раздобыть. Но запастись этим на долгое плавание не получилось. Да и
то, что было, расходовали экономно. Молодой тростник рос медленно,
мангр почти весь доели, а рыба обитала не везде, во всяком случае
та, которую можно поймать. Временами вода кишела горбунами —
крупными рыбинами, способными в одно касание разрезать своими
острыми, как лезвие, плавниками рыболовные сети. Ловить их даже не
пытались, хотя поговаривали, что мясо у них жирное и на удивление
вкусное. После наплыва горбунов приходилось тратить несколько дней
на починку сетей.
С огромными, в полтора человеческих роста, араванами не стоило и
связываться. Поймать эту громадину было непросто: такая мало что
укусит, а ещё и утащит за собой на дно. Оставалось только выжидать,
не проплывёт ли мимо косяк безобидной мелкоты. Ею в основном и
питались. Самые проворные рыбаки, вроде Ниты, изворачивались ловить
гарпунами мясистых желтохвостых такимов, но лишь в тех местах, где
их удавалось разглядеть сквозь непрозрачную толщу воды, а это было
редкой удачей.
Все уже ополоснули плошки, погасили огонь в печках и разложили
одеяла. Люди готовились ко сну, надеясь, что с рассветом на
горизонте наконец покажется долгожданный берег. Каждый вечер они
ложились с этой мыслью, и каждое утро их ждало разочарование.
Плавучий остров день ото дня всё мельчал, а бесконечная водная
гладь вокруг него заставляла думать, что в Лакосе больше не
осталось ни клочка твёрдой почвы.