Мысли о смерти больше не посещали Аламеду, ей отчаянно хотелось
выжить. Теперь, когда она почти добралась до Лиз, было бы глупо
умереть. Нет уж, не сейчас. Сперва она поквитается со своими
врагами. Каждый вечер, перед сном, зажав в кулак свой обрядовый
амулет — коготь леопарда — Аламеда мысленно взывала духов вернуться
в Лакос и помочь племени найти новое пристанище. В первую очередь
для себя, чтобы продержаться ещё немного в этом мире и затем
навсегда уйти в свой. Но и для Лони, Ниты и старого Яса — такие
люди достойны жизни. Единственные, кто отнёсся к ней по-доброму в
этом проклятом мире. До остальных ей не было дела, но и зла она по
сути никому не желала.
Каждый вечер Аламеда с нетерпением ждала очередной встречи со
своими воспоминаниями. Внутренний голос подсказывал ей, что уж
сегодня она наконец вернётся в день своей смерти. В день смерти
Роутега. Вновь увидит Лиз и завершит обряд.
Сгущались сумерки, на небе выступили две бледные луны, глядя
друг на друга, словно отражения. Несмело зажигались звёзды, чтобы с
приходом темноты окружить двух небесных близнецов мириадами
холодных огней.
Лони, Нита и Аламеда ютились под одним навесом. Мальчишка и
верная подруга — это они поддерживали её и учили выживанию на
Большой Воде. Порой Аламеду разбирала досада. Она бы предпочла
остаться одна, потому что знала — рано или поздно ей придётся
покинуть Лакос. Уйти без лишних объяснений и прощаний. Предать
дружбу Ниты и привязанность Лони. Ох уж этот мальчуган, резвый,
смышлёный, но в то же время ранимый и нуждающийся в простой
материнской заботе. Он напоминал Аламеде одного из младших братьев,
Кино, её любимчика. Ну и хитрый же, словно маленький кайман. Надо
было видеть, как он плавал и вручную ловил изворотливых рыбёшек.
Лони — тоже отличный пловец и рыбак. И, наверняка, из него вырастет
достойный юноша.
Мальчик уже с головой залез под колючее рогожное одеяло — только
оттопыренные уши торчали — и снова стал выклянчивать у Аламеды
сказку, как вдруг с противоположного конца острова послышались
крики.
Ещё мгновение — и паника охватила дальний берег. Люди вопили что
есть мочи и звали на помощь. Все повскакивали и кинулись на крики.
Лони выпрыгнул из-под одеяла, Аламеда и Нита — за ним. Но едва они
вместе с остальными достигли другого края, как тут же отхлынули
назад. Весь берег кишел страшными, ранее невиданными тварями. Их
оскаленные пасти с длинными нижними зубами напомнили Аламеде
обитавших в её родной реке пираний, но, в отличии от хищных рыб,
эти чудовища легко передвигались по суше при помощи множества
тонких щупалец. Многоножки лавиной взбирались на остров и… ели его!
Повсюду стоял цокот острозубых челюстей, летел во все стороны
измельчённый в крошку тростник. Один смельчак, решивший прогнать
незваных гостей голыми руками, теперь орал во всё горло и баюкал
свою прокушенную насквозь ладонь.