- Ты когда-нибудь видела птичьи гнёзда на плотоядных деревьях? -
меж тем ответила та сестре.
- Гнёзда? Где? - удивилась Муна.
- Вглядись хорошенько в просветы между ветвей, вслушайся, ну, -
Нита повела рукой. - Это птенцы копошатся.
Муна задрала голову, всматриваясь в лохматые кроны.
- И правда гнездо, - проговорила она, указывая на тёмное пятно
среди листвы.
- А там птица на ветке, - добавила Нита.
Аламеда проследила взглядом за рукой подруги. Птицы… Аламеда так
редко встречала их в Лакосе, что и забыла, какие они. И уж тем
более, она не ожидала увидеть гнёзда на манграх. Та чирикающая
мелкота, которую ей довелось встречать в этом мире, гнездилась на
земле, среди камышей. Пичужки знали, что от плотоядных деревьев
нужно держаться подальше. На таких и охотиться-то было жаль, в них
мяса на зубок.
- Значит, птицы… - задумчиво сказала Муна, но гарпун не
опустила. - Птицы — и не поют...
- Да, не поют, - согласилась Нита, - это странно, но деревья
безобидны. Мангр-хищник замирает, как каменный, когда чует добычу.
Даже ветер не колышет его ветвей, только листья едва трепещут. А
здесь…
- Здесь деревья подпевают ветру, - подхватила Аламеда. -
Слышите?
Нита и Муна посмотрели на неё удивлённо, но она не обратила на
них внимания и вдруг запела. Тихо, вполголоса и с улыбкой на лице.
Как же давно она не подпевала лесу: шелесту листвы, скрипу ветвей,
плеску воды в реке. Сколько времени не танцевала с ветром… Эти
звуки ласкали слух и умиротворяли. Без всякого сомнения какой-то
дух ещё оберегал это место. Аламеде на миг стало так тепло и хорошо
на душе, будто она вернулась домой. Она вспомнила свой родной лес:
его звуки и прикосновения, влажное дыхание деревьев и песни
ручейков. Аламеда отдала бы что угодно, лишь бы снова вернуться
туда. Щемящая тоска сжала грудь. Домой, как хочется домой...
- Наверное, это останки какого-то древнего леса... очень
древнего, - проговорила Муна, осторожно ступая вперёд. Она
продолжала водить по воде гарпуном, ни на секунду не сводя с неё
глаз, - я никогда раньше не видела столько деревьев. Настоящих
деревьев, а не ходячих монстров. Скорее всего, они родились, когда
Лакос был ещё зелёным и цветущим миром. Вот всё, что от него
осталось, - с горечью хмыкнула она, окинув взглядом болотный морок.
- Рано или поздно вода доберётся до самых макушек и погребёт под
собой это место. Лакос превратится в сплошной океан, и мы тоже
исчезнем… Если не найдём Водные Врата, конечно.